Девушки с картины Ренуара

Ивонна и Кристина по-прежнему очень привязаны друг к другу. Ни война, ни удаленность друг от друга, ни тяготы супружеской жизни, ни хлопоты в связи с детьми не делают их чужими и безразличными к судьбе друг друга. Они страдают от разлуки, о чем говорит Ивонна с первых лет жизни в Баньолье: «Иногда мне становится грустно, но не оттого, что я ни с кем не встречаюсь, не от однообразия моего существования в деревне, а только оттого, что так я давно не видела всех вас: папу, маму, Кристину, Марту, Жана, Этьеннетту, а также братьев. Пишите мне, чтобы чуть-чуть скрасить мое одиночество».

Любопытен составленный ею самой список привязанностей. Первыми стоят родители, за ними — Кристина. Далее идет подруга Марта (супруга Мориса Дени), любимый двоюродный брат Жан Лероль и его жена, не менее любимая кузина Этьеннетта. Братьев она упоминает в последнюю очередь.

Переписка двух сестер ныне считается утраченной. Письма Кристины были сознательно уничтожены ее детьми, позаботившимися о том, чтобы личная жизнь их матери не была предана огласке. Переписка Ивонны пропала после ее смерти. Время заглушило диалог сестер.

Однако кое-что можно узнать из писем, которые они писали другим людям — к примеру, Марте и Морису Дени.

У Ивонны изящный, но неспокойный почерк — он так подходит ее удлиненному силуэту на портрете в образе принцессы Мелизанды. Морис Дени написал его, когда Ивонне было двадцать лет. Она пишет нервно, не всякую фразу доводя до конца, без переходов перескакивая с одной темы на другую.

Почерк Кристины — округлый и твердый. Младшая сестра следит за стилем, она пишет сжато, просто, короткими и выразительными фразами, безо всякой литературщины. Она торопится дописать послание и вернуться к повседневным заботам. Она мало говорит о своем настроении. В отличие от Ивонны, которая откровенно делится своим беспокойством, для Кристины главное — как можно скорее сообщить новости. Самая большая разница между сестрами заключается в том, что у Кристины есть чувство юмора. Если Ивонна — мягкая, но хмурая, то Кристина часто выглядит насмешливой и ироничной. В ее письмах постоянно встречаются остроты.

Через нее всегда проходят все возможные пересуды. Кристина внимательно прислушивается к сплетням и не стесняется их распространять, хотя и просит своего корреспондента хранить секрет, который сама охотно разглашает. Жанна Митуар, супруга Адриена Митуара, одного из лучших друзей Луи, — одна из ее любимых мишеней. Возможно, здесь замешана женская ревность. Красавица Жанна Митуар вскружила голову не одному мужчине.

Изредка Кристина комментирует события, происходящие в семье. Она пишет о Мари Фонтен, о ее разводе, о ее связи с Абелем Дежарденом. Кристина возмущена поведением своей тетушки, осуждает ее, но не может не возвращаться к разговорам о ней, словно зачарованная пьянящим ароматом скандала. Полностью разделяя мнение семейства Лероль-Эскюдье-Шоссон, ставшего на сторону Артюра Фонтена и решившего больше никогда не встречаться с Мари, Кристина беспокоится о ее детях. Ведь они ей не чужие, они — ее маленькие кузины и кузены. Реакция Кристины — реакция матери. Она осуждает Мари, по ее мнению, «бесчеловечную» мать. В супружестве Кристина пожертвовала своим женским счастьем, но брак для нее «нерушимая клятва».

В отличие от своей более ранимой сестры, Кристина в своих письмах выглядит «твердо стоящей на ногах». Насколько у Ивонны все изощренно (и неразборчиво), настолько у Кристины все ясно, понятно и даже несколько грубовато. Наконец, Кристина пишет на обычном листе голубой писчей бумаги, а Ивонна — на бумаге для писем своего мужа, где слева вверху стоит его фамилия и адрес усадьбы в Гренаде. Эта бумага совсем не предназначена для дамских посланий — Эжен пользуется ею для деловой переписки. В своих письмах Кристина чаще всего не церемонится с Луи, подчас в открытую отказывая ему в доверии. Ивонна же не выходит из-под влияния мужа. На радость или на горе себе, она по-прежнему его любит.

Сестры очень давно, с отроческих лет, знакомы с Морисом Дени, к которому чувствуют самую нежную и крепкую дружескую привязанность.

Поскольку для Лероля, принявшего Дени в круг своей семьи, он почти как сын, сестры считают его одним из самых близких людей. Десятилетняя разница в возрасте не кажется им непреодолимой преградой. Они называют его по имени, хотя большинство друзей обращаются к нему по фамилии. Он тоже нежно любит обеих сестер. Ивонна, живущая в Баньоле, встречается с ним не так часто, как Кристина, но в письмах постоянно напоминает ему о том, что не забыла его и беспокоится о нем. Она ведет с ним доверительную сердечную беседу. Художник становится конфидентом одинокой Ивонны.

Кристина же регулярно зовет Мориса отобедать или отужинать. Ее муж печатает произведения Дени в издательстве L’Art catholique, а также заказывает ему иллюстрации к книгам других авторов. Из-за деловых вопросов между Луи и Морисом возникает некоторое напряжение. Руар много обещает Дени.

«С Новым годом, дорогой друг, — пишет Луи 1 января 1912 года, — и постарайтесь не забыть того, что я написал вам по поводу иллюстраций к первому причастию. Мне кажется, что они будут иметь спрос». Но Морис Дени жалуется, что не получает авансов за свои труды или получает их с опозданием. Видимо, Луи Руар прижимист и нелегко расстается с деньгами, оплачивая работу авторов… Исходя из содержимого писем, деловые отношения охладили их дружеские чувства. Охладили, но не уничтожили совсем.

Кристина изредка наносит визиты супругам Дени в Сен-Жермен-ан-Ле. Чаще она путешествует одна — Луи, в отличие от своего брата, не любит деревню. В Сен-Жермен-ан-Ле художник проживет всю оставшуюся жизнь, хоть и в разных домах. Перед войной Дени даже купил дом настоятеля, где прежде располагался госпиталь, основанный мадам де Ментенон — фавориткой, а в дальнейшем второй женой Людовика XIV. В глубине парка, где находится его мастерская, друзья прогуливаются среди высоких деревьев.

Когда Ивонна приезжает в Париж, в числе первых она посещает дом настоятеля. Если по каким-либо причинам ей это не удается, она пишет Морису, чтобы еще раз сказать ему о своей дружеской привязанности.

Обе сестры очень близки с Мартой Дени, они держат ее в курсе всего, что с ними происходит. Марта, сопровождающая мужа в долгих поездках по Италии или французским провинциям, сообщает свои новости — у супругов Дени семеро детей, и все живут вместе. Обстановка в их семье теплая и счастливая. Так продолжается до болезни Марты, которая сведет ее в могилу в 1919 году, вскоре после рождения младшего сына. Ивонна и Кристина не смогут так же сблизиться с Лисбет, второй женой Мориса, которая подарит ему еще двоих детей. Они будут общаться с Лисбет, но интонации их посланий не будут столь же теплыми и откровенными.

Анри Лероль открыл для себя живопись Мориса Дени во время «салона Независимых» [47] (1891). Дени, которому тогда шел двадцать второй год, работал в одной мастерской с Вюйаром и Боннаром. Последние тоже были начинающими художниками, и на Салоне Лероль приметил и их. По словам Мориса Дени, они не были избалованы вниманием любителей живописи.

С тех пор Дени регулярно навещает дом на авеню Дюкен. Лероль поддерживает его, рекомендует знакомым и, разумеется, покупает его картины. «Начинающим художником, — скажет Морис Дени в своей книге, посвященной Леролю, — я попал в уютную и утонченную среду любителей искусства. Лишенная какого-либо официоза, она очень отличалась от пивных, кафе-молочных и скромных трапезных, посещаемых молодыми живописцами. Главными там были поиск идеала и сила чувств».

Анри Лероль знакомит его не только с родственниками, Артюром Фонтеном и Эрнестом Шоссоном, страстными коллекционерами, но также с друзьями, интересующимися искусством. Именно там Морис Дени сблизился с бароном Дени Кошеном, заказавшим ему семь панно для украшения своего особняка на улице Вавилон. Анри Лероль также представляет его Полю Дюран-Рюэлю, галерея которого тогда считалась святая святых для любого художника. Скоро Морис Дени начнет проводить отпуска вместе с Леролем, Шоссоном либо Фонтеном и их семьями. Молодой наби становится семейным художником, наряду с Дега и Ренуаром.

Обеим сестрам его общество нравится значительно больше, чем компания Вюйара, которого их отец открыл в то же самое время и которого так же часто приглашает на ужин. Они находят его неприятным — общение с ним напоминает «холодный душ», как выражается иногда бесцеремонная Кристина. Она старается не садиться рядом с ним за стол. Как она поясняет в письме к Марте Дени, Вюйар все критикует и может вспыхнуть из-за всякого пустяка. Кристина старается уклоняться и от бесед с Вюйаром, довольно нелюдимым и замкнутым холостяком. Его портреты Мари Фонтен, которую он много писал до ее развода с Артюром, своим стилем отчасти напоминают интимную манеру Мориса Дени. Но, невзирая на это, Вюйар остается одним из немногих (если не единственным) из часто бывающих на авеню Дюкен художников, не снискавшим симпатий сестер. Они никогда, даже между собой, не называли его по имени.

Мориса Дени, человек открытого, всегда с удовольствием исполняющего вокальные произведения Шоссона или Дебюсси, напротив, принимают сразу. Он одинаково приятен как в Париже, так и в деревне, он как Дега и Ренуар — друг, которому всегда рады.

Морис Дени расписывает три плафона в особняке Шоссона и еще один — у Лероля. У Анри он изображает «Лестницу в листве». Входящий гость сразу же видит готовых взлететь трех молодых женщин в длинных оранжевых платьях, стоящих на уходящей в небо и окруженной листвой лестнице. Целую стену в доме Артюра Фонтена занимает огромная картина «Музы», размерами напоминающая фреску. На стенах трех домов полотна наби заняли место рядом с картинами Дега и Ренуара, превратившихся в очень известных художников.

Теплые, матовые цвета на холстах Мориса Дени, его вдохновенная загадочность и зыбкие тени соседствуют со светом на полотнах импрессионистов. Лероль и его свояки по-прежнему тянутся к новизне. Они сумели оценить Гогена уже тогда, когда его стиль вызывал лишь возмущение и гнев. Так же они широко открывают двери таланту Мориса Дени, близкого им своей чувственностью и христианской мистикой. На авеню Дюкен висят его работы «Вечер троицы», «Сад благонравных дев», «Терраса в Сен-Жермен», «Две обнаженные» и «Благовещение».

Морис Дени не остается в долгу. С 1925 года обе сестры Руар-Лероль красуются на куполе Театра на Елисейских Полях, где художник аллегорически изобразил историю музыки в тогда еще непривычной обстановке лунной ночи. Прошло немного времени, и лица Кристины и Ивонны вновь замелькали на выставленных на всеобщее обозрение произведениях — совсем как в те времена, когда Анри просил их позировать вместе с матерью и тетушками для своих огромных фресок.

Дени также взялся написать по одному индивидуальному портрету каждой из них. Картины стали предметами гордости сестер. Обе бережно хранили их в своих домах, одна — в спальне, рядом с пианино, другая — в гостиной. Любопытно, что Дени повторил цветовую гамму Ренуара. Ивонна изображена в синевато-белом, Кристина — в красном.

Ивонну Дени пишет в 1897 году, незадолго до своей помолвки. На портрете изображена принцесса Мелизанда, стройная, почти бесплотная, держащая в руках белые цветы. Ивонна похожа на видение, на светлый призрак. Ивонна увезла картину в Баньоль. От нее веет прежней, счастливой жизнью в родительском доме, когда она была околдована музыкой Дебюсси.