Дежурный после полуночи

– На осознанное убийство способен либо человек, не имеющий ничего общего с гуманизмом, либо же возводящий его в абсолют. – Николай заглянул в глаза пленника, изо всех сил надеясь найти хоть грамм человечности. – И какой из них ты?

– Гуманизм, шаманизм, брось эту чушь! – снова рассмеялся Олег. – Не стоит усложнять простые явления, док. А убийство – это чертовски просто. Ты приплетаешь мораль, какие-то высокие мотивы. Хочешь знать, как это происходит на самом деле? Есть урод, который тебе мешает. А у тебя есть ствол. Стреляешь ему в голову – урода нет. Проблема решена. Конец, – чуть окровавленные губы тронула загадочная улыбка, а взгляд выдавал, что мужчина провалился в какие-то мысли или даже воспоминания.

– И это всё? Ты, действительно, так мыслишь? – Николай ненадолго впал в ступор, отказываясь воспринимать услышанное. – Никаких сомнений?! Никаких вопросов?! Ни размышлений о правильности действий и последствиях?!

– Восхищён? Или завидуешь?! – мужчина, проморгавшись, истерически расхохотался уже во весь голос.

– Знаешь, кто больше всех прячется за смехом? Неуверенные в себе неудачники, только и способные на такие низости, как нападение со спины или толпой.

– С тобой готов хоть в честной дуэли на рассвете раз на раз выйти.

– Посмотри на себя. – Николай изучал продолжавшего скалиться мужчину, и в душе всё сильнее распалялась буря, но на сей раз не из злости и гнева, а лишь из грусти и сожаления. – Уверен, в собственных глазах ты весь из себя крутой и опасный, но… Ты же просто омерзительное и ничтожное отродье. Ты убил человека, который спас не только каждого из уцелевших здесь, но и твою собственную шкуру. Варфоломей был той ещё скотиной, но дал нам всем шанс выжить. И так ты ему отплатил? А в довершение ещё и обрёк сорок ни в чём не повинных людей на мучительную голодную гибель!

– Варфоломей спас меня?! Издеваешься?! – затрясся пленник в гомерическом смехе, чередующемся с волнами гнева. – Варфоломей только и молол дерьмо про бога и предназначение, хотя на самом деле, как и все, по-настоящему заботился лишь о самом себе! Считал, что высшие силы подкидывают испытания и что он святой праведник, оправдывая этим любые совершённые зверства! – мужчину распирало при каждом упоминании имени бывшего лидера, а изо рта брызгала слюна вперемешку с постоянными ругательствами. – Варфоломей никого не спасал! Вы лишь успели прицепиться к его побегу! Никто ничем не обязан этому уроду! Точно не я! Я сильнее! Я хитрее! Я лучше! Поэтому я выжил при взрывах и жив до сих пор! И когда я, наконец, разделаюсь с тобой, клянусь – уцелею и в итоге доберусь до этой чёртовой эвакуации!

– Нет, Олег, – безжизненный голос врача звучал натянутой почти до предела струной. – Ты умер ещё задолго до катастрофы. Впрочем, уже достаточно лирики, так что просто ответь по-хорошему. Куда поехал грузовик?

– А в обмен ты пообещаешь мне спасение и защиту, да? – сменив весёлую гримасу на хмурость, цокнул пленник. – Не интересует.

– Нет, – Николай спокойно, но твёрдо всмотрелся в холодные хищные глаза. – Для тебя не будет никакой защиты. Дима и остальные порвут тебя на части, а я не шевельну и пальцем.

– Тогда с чего мне вообще что-то говорить? – удивлённо вздёрнул брови Олег.

– Потому что, если ты не расскажешь всё сам, я превращу твои ближайшие часы в сущий ад, – не веря собственным словам и внутренней решимости, с тем же ледяным спокойствием констатировал Николай.

«Давай, вперёд! Разделайся с ним! – забился взбудораженный голос, прыгая от затылка к основанию позвоночника. – Наконец-то от тебя хоть какая-то польза будет!»

– Ты врач, у тебя в жизни яиц не хватит на что-то подобное!

Позади послышалась возня – Николай обернулся. Березин, Дима и ещё несколько прихожан, стараясь не поскользнуться, тащили из леса тяжёлое тело, завёрнутое в заметно извалявшуюся в грязи и земле ткань. Пленник протяжно захихикал, также углядев носильщиков. Николай перевёл взгляд обратно на Олега:

– Это твой последний шанс!

– Удиви меня! – наклонив голову, мужчина резко оттолкнулся стянутыми верёвкой ногами от асфальта, целясь лбом в лицо врача, но промахнулся, лишь по касательной задев щёку, и с болезненным уханьем рухнул мордой в россыпь камней у обочины. Из разбитого при падении носа мгновенно заструилась алая кровь, а мимолётное шипение вновь переросло в издевательски-истеричный хохот. – Вы сдохнете! И ты сдохнешь, и эта тупая шлюха, и те ничтожные семейки! Вы все сдохнете, а я буду жить!

– Ты сам это выбрал! – Николай без толики радости махнул стоящим поодаль солдатам и, передав им вопящего заключённого, направился к вернувшейся из леса группе.

Варфоломея положили на краю дороги. Над укутанным трупом столпились почти все прихожане, несколько жителей и Березин. Николай оглядел бесшумные из-за штиля редкие берёзки, переходящие в густую чащу, да небольшой холмик-бугорок в нескольких метрах от низины:

– Тут и похороним. В первом осталось несколько походных лопаток.

– Есть успехи? – без грамма веры оторвал взгляд от мертвеца Дима.

– Олег точно всё знает. Но ты был прав, он ничего не расскажет.