Диалог с историей (сборник)

Глава 4 Закон и нравственность

Права человека в контексте христианского мировоззрения. Свобода одних не может быть реализована в ущерб свободе других. Политические спекуляции на теме прав и свобод в итоге ведут к их полному отрицанию. Христианство не разделяет идею нравственной «автономии» человека. В секулярном позитивизме и либерализме отсутствует христианская категория греха. Релятивизм и технократические утопии становится все более токсичными для общества. Неутешительные итоги развития секулярного модерна: «дивный новый мир» превзошел прежние эпохи в жестокости и расчеловечивании. Конец «конца истории». «Свобода, равенство и братство» – что осталось сегодня от лозунгов французской революции? Выход из мировоззренческого тупика предполагает нравственный консенсус. У любой системы ценностей есть «внешний», трансцендентный источник. Сущность имитационной демократии. Необходимость смены модели развития. Неизбежный выбор: уменьшение неравенства или новый тоталитаризм в условиях цифровой эпохи. Дилемма закона и любви. Нравственное измерение культуры, политики и права. Современный либерализм о «человеке вообще», «общечеловеке», никогда не существовавшем в реальном мире. Нравственность и традиция уравнивают людей. Золотое правило нравственности на языке Евангелия. В культуре всех народов существует понятие положительного героя. Ценность любого закона – в опоре на нравственное чувство. Христианское богословие в плену у светской мысли. Просвещение как борьба с церковью и ее рецидивы. Богословию предписывают поддерживать философию эпохи Просвещения. Как правильно использовать достижения светского разума? Христианский платонизм и наследие отцов-капподокийцев. Деградация прогресса и дегуманизации общества. «Вера без дел мертва».

Русская Православная Церковь в своей деятельности исходит из необходимости осмысления концепции свободы и прав человека в контексте христианского мировоззрения. Ценность каждой человеческой личности основывается на том, что Бог сотворил человека по Своему образу, о чем мы читаем в первой книге Бытия, а значит, даровал ему свободу. Избирая добро, побеждая страсти и искушения, человек реализует свою свободу, становится свободным от греха и обретает подобие Божие.

В своих статьях, выступлениях на международных площадках, в диалоге с государственными, религиозными и общественными деятелями мне приходилось многократно поднимать тему свободы – моральной, социальной и политической. При этом я подчеркивал, что свобода не означает вседозволенности, что свобода одних не может быть реализована за счет и в ущерб свободе других, а концепция прав и свобод человека должна быть дополнена представлениями об их нравственном источнике и регуляторе, и уравновешена законом моральной ответственности.

Ни в коем случае тема свободы и прав не должна становиться предметом политических спекуляций, поводом для выстраивания определенных идеологических систем, целью которых является нанесение ущерба своему потенциальному или видимому противнику. Подобные проявления – это преступление в первую очередь против самой идеи свободы и права, их изощренное отрицание. Такое попрание свободы еще более разрушительно, чем прямое ее игнорирование. Если бы не насилие под лозунгом «несгибаемой свободы», сколь многих людей удалось бы удержать от решения принять радикальный образ мысли, от склонности к экстремизму и террору.

Моральные оценки традиционными религиями нашей страны многих социальных явлений оказываются весьма близкими. И по принципиальным вопросам расходятся с секулярным либеральным стандартом, предполагающим нравственную автономию человека и гносеологический плюрализм.

Между христианским и секулярно-либеральным пониманием свободы имеются принципиальные отличия, связанные с тем, что в секулярном либерализме отсутствует фундаментальная для религиозного сознания категория греха: нет греха, а есть плюрализм мнений и поведенческих моделей. Современная позитивистская философия отказывается от того, чтобы выносить нравственное определение, что есть хорошо, а что есть плохо, – и добро, и зло сводится к исполнению или неисполнению закона. Во многом это обусловлено историческими причинами: как известно, гуманистическое понимание прав и свобод возникает в эпоху Возрождения, для которой в целом характерны отход от библейских ценностей и возвращение к языческому антропоцентризму.

Но сегодня общество все острее ощущает несостоятельность релятивизма и опасность технократических утопий для социального и культурного развития народов. Этот круг идей обнаруживает все больше противоречий и становится все более «токсичным» для общества.

Выход из этого мировоззренческого тупика возможен. Для этого вопрос о свободе должен вновь стать частью вопроса о нравственной ответственности человека за свои поступки.