Диалог с православием

Вероятно, такая недооценка важности Ветхого Завета — одна из причин, почему некоторые православные могут сегодня заявлять: «Первые христиане не могли читать Библию, потому что ее еще не было! Сначала появилась церковь, а уж потом — Писание!» Говорящие так подразумевают под Библией Новый Завет. Но они забывают, что именно Ветхий Завет был тем богодухновенным Писанием, которое могло с детства умудрить Тимофея «во спасение верою во Христа Иисуса», о чем писал апостол Павел (2 Тим. 3:15-16). Поэтому первые христиане как раз со всем усердием каждый день читали свою Библию, сверяя устную проповедь апостолов с авторитетом записанного слова Бога (Деян. 17:11).

Любовь верующего к Писанию

Православные иногда упрекают протестантов, называя нас «людьми Книги», а себя — «людьми Чаши» (имея в виду свою преданность евхаристии, таинству причастия). Они говорят, мол, протестанты привержены «букве», «носятся со своими цитатами» и т. д. Хотя Вечеря Господня и является очень важной заповедью, но Бог никогда не призывал нас «любить чашу» или вообще любить таинства, обряды. Главной является заповедь любить Самого Бога всем сердцем. А любовь подразумевает общение с Богом и послушание Ему. Здесь как раз ключевую роль играет Писание как слово Самого Бога. Читая Библию, христиане слушают голос своего возлюбленного Отца и узнают Его волю, чтобы лучше ее исполнить.

Вот почему именно любовь к Писанию — совершенно естественное отношение христианина. Ярчайший пример такого отношения — Псалом 118. Это удивительный гимн Божьему слову, написанный в форме акростиха. Он состоит из 22 строф — по количеству букв еврейского алфавита. Все 8 строк первой строфы начинаются на «Алеф» — первую букву еврейского алфавита, строки второй строфы — на «Бет» и так далее.

Даже в переводе мы можем почувствовать богатство поэзии и трепетное отношение псалмопевца к Писанию. Прочтите 118-й псалом и запишите хотя бы некоторые эпитеты, которыми он называет Божье слово (в левом столбце), и некоторые фразы, которыми описывает свою любовь к Писанию и его пользу (в правом столбце):

Пс. 118:24 — откровения Бога утешение, совет

Вы заметили, как псалмопевец говорит (118:113) о своей ненависти к «вымыслам» и о любви к Божьему закону? Господь Бог много раз предупреждает о тщетности ритуального поклонения людей, которые в повседневной жизни «избирают собственные свои пути» (Ис. 66:1-3) и отвергают Его слово (Иер. 6:19-20). Им Он противопоставляет истинного поклонника, на которого обращает Свой любящий взор: «...вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2).

Ясность и буквальный смысл Писания

Еще одна причина умаления роли Писания в православии — это идея о том, что Писание очень загадочно, сложно для понимания простому человеку и толковать его следует не столько буквально, сколько аллегорически. Конечно, не все православные и не всегда так относятся к Библии, но эта тенденция сильна. Такое понимание Писания связывают с александрийской богословской школой. В отличие от антиохийской школы, которая в основном искала в Библии буквальный смысл, александрийцы, наоборот, тяготели к аллегорическому пониманию, видя в нем «высший пилотаж» толкования. Буквальное толкование воспринималось как примитивное и неполное. В течение веков и в восточной, и в западной церквах к аллегорическому толкованию добавились анагогическое, тропологическое и т. д. Обычно говорили о «квадриге» — четырех уровнях понимания, а порой их число доходило до семи. При этом именно простым, буквальным восприятием текста пренебрегали больше всего. На практике такой аллегорический метод толкования означает полный простор для человеческой фантазии. Например, что мешает нам истолковать два динария из притчи о добром самарянине как символы Ветхого и Нового Заветов? И так — с каждой деталью, вплоть до ослика. Главная ошибка такого толкования — игнорирование исходного смысла, т. е. того, что хотел сказать автор. Какой смысл он сам вкладывал в свои слова.

Естественно, такой взгляд на Писание еще больше отдалил его от людей, потому что аллегоричность неизбежно ведет к загадочности, непонятности. Другие факторы, способствовавшие этому, — недостаток переводов на современные языки, дороговизна и редкость копий Библии (особенно до книгопечатания) и недостаток грамотности в народе.

Чтобы исправить такое положение, одним из принципов, выдвинутых реформатами, был sensus literalis, т. е. буквальный смысл. Протестанты настаивали на том, что в Писании в качестве средства передачи Божьего откровения использован обычный человеческий язык и поэтому толковать его следует буквально, учитывая исторический фон и литературный контекст. Первый вопрос, который необходимо задавать, — о первоначальном смысле: что имел в виду автор этих слов, когда писал или говорил их?