Диалог с тайным советником Сталина

Так уничтожался генофонд нации, мыслящая элита не только русских, грузин, украинцев, белорусов, азербайджанцев, но и других народов — в большинстве своём одарённые и умудрённые жизненным опытом старики. Их уничтожали как живую историческую память и как свидетелей, знавших прошлое авантюристов от политики, которые ради достижения власти шагали по трупам.

Достигнув власти, Берия уже не стеснялся в выборе средств и избавлялся от неугодных, физически их истребляя.

Он и другие дорвавшиеся до власти в своей политической игре делали ставку на молодёжь. Расчёт не лишён смысла. Молодые, даже здравомыслящие, во многом подобны пластилину в ловких руках политиков. Посредством идеологической обработки и демагогии, похвал, подкупа, повышения в должности властвующий авантюрист может вылепить из честолюбивого молодого человека послушного, бездумного, причём искреннего исполнителя своей воли, что не всегда удаётся с умудрённым жизненным опытом, самостоятельно мыслящим человеком.

Беда в том, что авантюризм дорвавшегося до ничем не ограниченной власти правителя, уверенного в собственной божественной непогрешимости, опирающегося на механически мыслящее, раболепствующее окружение, в конце концов приводит страну к разорению, а народ — к бедствиям и смуте.

Молодые дилетанты, увлекающиеся политическими играми, в диспутах на вечную тему «отцов и детей» прибегают к примеру полководческого таланта Александра Македонского. Но короля делает свита.

Слышали молодцы о покорителе миров, но не ведали о том, что у юного воинственного царя многие полководцы греческих и македонских отрядов были старики-генералы, закалённые в походах и боях при Филиппе — отце Александра. А в состав военного совета входили философы-мудрецы во главе с Аристотелем.

Однако опьянённый военными успехами и громкой славой молодой завоеватель возомнил себя богом. И не только возомнил, но и послал в Грецию повеление — причислить себя к олимпийским богам, а лик свой изображать на монетах.

Традиционно на греческих монетах помещались образы богов — покровителей городов-государств. Устраивая торжественные парады, Искандер (под этим именем Александр вошёл в героический эпос Востока) стал появляться в роскошных восточных нарядах и требовать, чтобы воинство, во главе с седыми генералами, отбивало ему земные поклоны.

Отступление от привычной суровой простоты возмущало и полководцев, и советников-философов. Всех, кто открыто выражал недовольство, Александр предавал казни с бездумной кичливостью. Ропщущих, разжаловав, изгонял.

Охваченный воинственным пылом, уверенный в непревзойдённости своих достоинств, молодой царь строил планы новых походов. И когда его стали манить сказочные богатства Индии, он двинул войска в сторону «золотых» городов долины Инда.

Да, видно, иссяк воинственный дух легионеров-завоевателей в утомительных походах. Сковал тяжёлый недуг и самого царя в пути. И только когда смерть, не щадящая ни великих, ни униженных, стала у изголовья венценосца, он выразил последнюю волю: везти его бренные останки на родину в бочке мёда с оголённой рукой, чтобы видели люди, что ничего на тот свет он не унёс.

К сорока-пятидесяти годам к одарённому человеку приходит мудрость и истинное понимание жизненных ценностей, его разум начинает различать необходимое, возможное и абсолютное, что не всегда доступно в молодости. Даже в глубокой старости он сохраняет ясность ума и логику мышления.

Слабоумные с возрастом тупеют, и дело у них доходит до старческого психоза и даже маразма.

Последних во все времена умели отличать от здравомыслящих, почтительно относились к их сединам, но в совет старейшин не вводили, племенными вождями не избирали.

О феномене Александра Македонского стали говорить люди молодые и среднего возраста, рвущиеся к власти с начала перестройки, когда старикам объявили «холодную войну» и, невзирая на лица, заслуги и знания, в буквальном смысле стали изгонять с руководящих постов.

Популярный в советское время лозунг гласил: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт». Жаль, что молодые не всегда хотят идти по дороге, а старикам уже нельзя. Но, к сожалению, всё приходит слишком поздно: мудрость — к живым, слава — к мёртвым.

Сталинисты, страдающие ностальгией по временам, когда любимый вождь создавал им условия жизни близкие к райским, тоже на каждом шагу твердят о недооценке великих заслуг вождя и его феноменальности.

О тех, кто создавал славу Александру Македонскому, я уже сказала.

В отличие от Сталина Александр — баловень судьбы. Ещё с колыбели, ослеплённый жаждой военной славы, привыкший и к суровому военному быту, и к блеску и роскоши царской жизни, он считал себя потомком Ахиллеса и всю жизнь мечтал превзойти его.

Александр не успел познать себя, но прозрел перед смертью.

А сущность сознания и личности Сталина, кажущаяся непознаваемой для некомпетентного в медицинском отношении покорного окружения, таилась в хроническом душевном заболевании — паранойе.