Диалоги. Извините, если кого обидел.

— А всё равно. Это как понятие кулинарии как искусства. Есть графоманы в столовых, циничные драмоделы в Макдональдсе и Мандельштамы шашлыка и Омары Хайямы плова. Фишка в том, что порно в буковках должно сортироваться — то есть соответствовать выбору потребителя. То есть если инцест, то — инцест, а заявлена группа — так группа, а инцест + групповуха — так уж не обмани. Во-вторых, порно в буковках часто обслуживает мании — например, желание пережить (или поучаствовать в изнасиловании). Впрочем, надо написать об этом отдельно.

— То есть, всё же расширяя границы понятия «искусство»?..

— Нет. Договариваясь о понятии «искусство». А то оно вроде медали для любимых.

Диалог LIII

— Настоящая интеллигентность — это когда поэт издаёт книгу стихов, и там все матерные слова написаны в том виде, в каком произносятся, а вот фамилии действующих российских политиков написаны в сокращении — П-н, Г-ф, Ч-с, К-н и т. д.

— А зачем в поэтической книжке П-н, Г-ф, Ч-с, К-н? Я бы их просто не совал в рифмы. Разве что И. Т. Д. — но он, скорее, общественный деятель, чем политик.

Диалог LIV

— Знаешь, это вообще очень интересный вопрос, безотносительно к конкретной ситуации. Я имею в виду то, как переводить, если до тебя как-то удачно перевели. Я был знаком с Заходером — с «Винни-Пухом» с его лёгкой руки навсегда обручён Пятачок. Потом один человек сделал неуклюжую попытку перевести полного «Винни-Пуха». Ему поневоле пришлось заменить Пиглета-Пятачка на Хрюку. Это и было последним гвоздём в гроб нового перевода. Понятно, что можно ответить — так и не переводите вовсе по-новому.

Но этот вопрос чересчур упрощает интересный (как мне кажется) вопрос. Поросёнок был «м», что отражено и в грамматике и в характере

— А, может, это не он переводил. Ну, бывает, расписался не в том месте… Ведь были у чувака вполне хорошие переводы, жаль, в самом деле.

— Не думаю, что уж так. Руднев, даже когда переводил «Винни-Пуха», то переводил пиглета как Поросёнка и повсеместно величал его в мужском роде. Руднев, правда, цитировал Кристофера Милна, что тот, дескать, написал как-то о своей игрушке, прототипе Пятачка — she. То есть, Руднев заявляет не о том, что Пиглет — девочка, он говорит буквально «Хрюша — это недоразвившаяся девочка». Собственно, у Руднева этому посвящено только одно предложение (в районе двадцатых страниц аграфовского издания, но если надо, я посмотрю точнее). Руднев скорее намекает на то, что Пиглет — пидорас, как говаривал Никита Хрущёв по другому поводу. Хотя с моей стороны, это некоторое допущение. Да.

— Но все это не отменяет шикарной возможности говорить female shavinist piglet — формула, прекрасная прежде всего, симметричным наращением лишнего слога в начале и в конце «-let» вторит «fe-». Кроме того, в fe-…-let явственно слышится filet, что вполне релевантно — означает как «филе» (вспомним серию анекдотов о Пятачке как потенциальной еде — точнее, как сказал кто-то, о «еде во время, свободное от выполнения своих прямых обязанностей») и вместе с тем — «кружево», что, собственно, и задает женственность female shovinist piglet по контрасту с мужественностью male shovinist pig.

— Значит, я вне контекста литературной жизни — несмотря на наличие домена и переписку с фигурантами. И минетов-то нет… Но про это я уж молчу.

— Ну, про минеты ты теперь знаешь славины расценки… так что все в твоих руках

— Нетушки. За такие деньги я и палец в чужой рот не положу. Побоюся. В шалаше — рай. А у меня — бузина.

— Ну, надо же, какая совища-то. Филин вернее… в бузине.

— Ну да. Совищщщща. Растёт недоразумение, видимо, от того что транссексуалом оказалась Сова — у нас она несколько склочная пенсионерка, а в оригинале — сварливый молодящийся старичок. Такой Сов.

— Знаю, что раньше «третьим» была Бог-мать, а потом при всяких переводах с древнего на древний она стала Святым духом… Так что Заходер восстановил справедливость

— Пиглет — это, определённо, дух несвятой.

— Какая-то у вас прям нежная любовь ко всяким старичкам вредным, что так? Неужто жизнь так тяжела?

— Это, как раз, давно известно. С детства.

— В нашем детстве был Брежнев, это скучно…

— Отчего же? Я Ленина видел. Не кто-кто, а Конь в Пальто.

— А кто его не видел? Пальто с пуговицами?

Диалог LV

— Чудинова написала роман, в котором самое главное и самое лучшее — это название. Всё остальное она написала плохо, запоров тему лобовыми приёмами и отвратительным агитационным стилем. Как вы помните по литературе, сто лет назад Европу пугали «жёлтой опасностью» — Азия пробуждается и всё такое. В этой тональности было написано довольно много литературы — часть этих книг выжила, часть обратилась в прах. Блок, которого ни в коем случае нельзя назвать добрым христианином, написал «Скифы» и проч., и проч.

Китайская угроза рассосалась, вернее трансформировалась. Часть произведений осталась, часть читается как безумный трэш.