Диалоги. Извините, если кого обидел.

— Живой Журнал хорош тем, что это сублимированная жизнь: она лишена воды, концентрирована и расфасована. В связи с этим очень интересны внутренние ритуалы — «отфренживание-зафренживание», «забанивание-разбанивание». Участники сублимированной жизни срочно придумывают формирующие ритуалы. Это безумно интересно — вот появился «глаз», то есть опция просмотра тех, кто читал твои записи в публичном дневнике. Пройдёт год или два, и она, эта опция, протухнет, подмигивание этого глаза забудется, а у участников останется только память о поджатых губах разных пуристов. Я вот помню, сколько копий было сломано по поводу приглашений в Живой Журнал — а сейчас про них никто ничего не помнит. И сие пройдёт, то есть и Живой Журнал исчезнет.

С «глазом», кстати, есть смешная история. Я зашёл как-то почитать известного писателя, проживающего за границей, и обнаружил речи, полные недомолвок. «Не знаю уж, зачем это нужно» — говорит одна. «Да и этично ли это?» — вторит другая. «А что? Что?!» — прыгает кто-то в задних рядах, — «О чём вы вообще говорите?». Но задним ничего не отвечают, только всё тянут бурлацкую лямку: «Да и хорошо ли это будет работать?» — «Да уже и не работает» — «Да и всё-таки это гадко» — «Да, и не этично». А у меня такое правило — как говорят, что что-то не этично, надо обязательно попробовать. Вон, у меня, рождённого в СССР, где сексу не было, два выговора за моральное разложение, а счастья всё не видать. И всё оттого, что секс был тогда делом грязным и неэтичным. Вот поэтому я нажал на чужой зелёный глаз, как на маленькую железную дверцу в стене, и попал в какую-то школу Лонжюмо. Ничего особенно страшного не обнаружил, правда. Одна забава.

С сексом было круче.

Теперь вот мир поделится на платных пользователей Живого Журнала и страхи тех, кто останется бесплатными.

— Бесплатных будут вообще расстреливать.

— Не вся правда — их платные будут расстреливать. Это будет входить в пакет услуг.

— А платные будут только своих френдов расстреливать или по выбору?

— По выбору, конечно. По семейному.

— Брат — брата. Сестра — сестру. Не один же патрон дадут…

— А у вас, я гляжу, глаза-то разгорелись… Что-то у всех нынче все капельдинеры кровавые в глазах! Вы давно уже сказали прямым текстом, что в мире есть лишь клюквенный сок. Ну, ладно, что за сюжет придумали?

— А Луна-то, Луна ещё сядет на землю и всех бесплатных прихлопнет!

— Нет, Луна сделана в Гамбурге из бесплатного сыра. Это одна большая мышеловка для любителей халявы.

— Ну да. Но для тех, кто не возьмет в рот ни крошки халявного сыра, есть другая Луна — из горгонзолы. Она живая. И светится.

Диалог CMVII

— Получил письмо от красивой барышни, занимающейся книжной рекламой: «Курт Брахарц — немецкий гастрофилософ, эстет, потомок и наследник эпикурейцев (в гастрономической части), гурман и изысканный едок. Немецкий товарищ написал non/fiction дилогию “Страсть Исава” и “Исав насытившийся” Очень очень рекомендую!!! Такого не писал ещё никто! Философия еды, мысли о еде, описания меню, ресторанов, все очень тонко и эстетски. Настоящий трюфель в помойной яме современной литры».

— Вот-вот. Трюфель в помойной яме! Клёво. Там ему самое место. Я надеюсь, что в аннотации так и написано — книгу, которую вы держите в руках, только что вынули из помойной ямы литературы, на ней ещё сопли Пелевина, остатки обеда калоеда Сорокина и пыль веков Акунина.

Диалог CMVIII

— Хороший список праздничных пожеланий. С ножичками.

— Ножички-то у всех найдутся!

— У меня только пилка для ногтей, но мысль интересная.

— Пилка — это ещё страшнее.

— А душить колготками какое удовольствие!

— А шпильки под ногти?

— А брошку к голому телу приколоть?

— А каблуками острыми на сустав наступать?

— А дружески пожать мошонку?

— С Гельвецием.

— Надо будет, кстати, моего Гельвеция освежить.

— Гениальный, я считаю, список. Но среди понятных вещей есть миртафон — что это? Очень поэтично — голос мир и всё такое.

— Магнитофон, полагаю. Да и вообще — идея описи прекрасна. Она — как список Шиндлера и, одновременно, руководство. При аварии использовать инструмент раз, три и четыре.

Диалог CMIX

— Говорят, что снег на сухую землю не ложится.

— А этом смысле он на самообслуживании. Подтает — и земля намокнет.

— Нет, он кобенится.

— А мне нравится туман — сыр. Туман похож на сыр.

— Хорошо. И мать сыра — земля.

Диалог CMXI

— Всё же странное сочетание «Озвучить цену» и, кажется, оно начинает теснить простое «Назвать цену».

— Бывает и «Сориентируйте по стоимости». И «Что по деньгам». Раньше и вовсе говорили вкрадчивое: «Сколько вы предполагаете потратить?» А иногда и совсем откровенно: «Сколько у вас с собой?»

— А я люблю выражение «Какова цена вопроса?» или просто «Цена вопроса?» Это делает покупку более значимой. Ну и вообще настраивает на фиоософский лад. Но вычурности везде есть место. При мне с продавцами разговаривали на языке Жванецкого: «Почём стоит похоронить?» и «Скока-скока?»