Диалоги. Извините, если кого обидел.

— Э-ээ, нет. Это «жду продолжения» не просто жу-жу-жу. Это жу-жу-жу — концептуальное. Современная массовая культура настроена на серийность. Чтобы не впасть в менторский тон, скажу только вот что — когда потребителю что-то нравится, то он ждёт повторения переживания. Идеальная книга — серийная. И баланс между expected и innovated (ожидаемым и новым), должен быть свойством сериала — он приносит успех произведениям массовой культуры. То есть, идеал — это Гарри, извините, Поттер. Массовое восприятие не работает с точечными явлениями — оно работает серией.

Я, кстати, несколько раз писал, что идеальным романом является словарь — баланс между expected и innovated присущ словарю по определению. Речь здесь не о серийности. Никто не спорит с тем, что анекдоты про Штирлица востребованы до сих пор, и серийность их приветствуется. И нет ничего удивительного, если слушатель, отсмеявшись, попросил рассказать ещё что-нибудь про Штирлица.

— Мы говорим про случай, когда, прослушав анекдот до конца, человек произнёс: «Ну? И что дальше было?»

— Несмешные анекдоты бывают, и количество их огромно. Но, в то же время, мы прекрасно понимаем, что на них и реагируют обычно не так. А вышеописанная реакция, скорее всего, означает, что смысл анекдота до человека не дошел. От того и концовка ему странна и продолжения ему хочется, может, хоть там будет что-то смешное.

— Да, тут, забыл сказать — у тебя очень правильная метафора со «смыслом рассказанного анекдота» — дело в том, что есть люди, которые пришли к тебе выслушать анекдот, а другие — для того, чтобы слушать анекдоты. Второй тип потребителя будет плодиться быстрее.

— Не очень понял. Чем отличаются люди, которые «пришли выслушать анекдот» от людей, которые пришли «слушать анекдоты»? В числе анекдотов? Возможно, ты удивишься, но люди не любят потреблять анекдоты в массе. Не веришь? Докажу. Ты бы купил сборник «1001 анекдот про Вовочку»? Попробуй на банкете отзови в сторонку какого-нибудь человека со словами «Сейчас я тебе расскажу шестьдесят пять анекдотов про Штирлица…» Какую ты ссылку охотнее откроешь: «Анекдот дня» или «800 анекдотов нынешнего года»?

— Нет, ты сам не понял, чем именно хорошо твоё сравнение — как всегда, гений не понимает собственного величия. Дело в том, что потребитель желает не сто анекдотов о Штирлице. Не одно, но бесконечное веселье по поводу анекдотов. Абонемент, не сто оргазмов, а бесконечный томительный оргазм. На этом, кстати, построен чрезвычайно успешный сериал «Моя прекрасная няня» — миллионер никогда не женится на няне. Это классический приём «амур интеррапто» — отсроченного выяснения, отложенной свадьбы. Поэтому идеальный для потребителя рассказ — это бесконечный Диалог про пресловутое масло. С перерывами на пописать… Но не обязательно.

— Ну, если обобщать…

— Если обобщать, то это вообще символ нашего времени. Покупка сущности уступает место регулярной абонентской плате за сущность. А фильмы уступают место сериалам. Людям не нужна вечная игла для примуса — им нужен возле дома круглосуточный магазин по продаже одноразовых игл. Людям не нужна вечная истина — им нужен бесперебойный дилер одноразовых истин на каждый день. Общество потребления в совершенстве освоило потребление материальных благ и быстрыми темпами осваивает потребление нематериальных.

— Но к истокам дискуссии эта тенденция не имеет никакого отношения — ведь книга «….» как раз и задумана как первая часть чего-то там (дилогии, трилогии, сериала — не важно). И нам бы, согласно твоей теории, следовало ожидать воплей «очин панравилос, афтар пеши быстрей исчо!». Но мы с тобой (не читавшие, впрочем, обсуждаемой книги) слышим мнение, что у книги плохая концовка.

— Вот-вот. Мы пришли к общему мнению — за исключением последнего абзаца. А теперь я объясню, что и в последнем абзаце у нас нет расхождений. Во-первых, тон голосов «очин панравилос, афтар пеши быстрей исчо!» будет нарастать. Во-вторых, есть разные читатели (недаром я оговорился, что не бывает общего монолита читателей, он разделён на страты, да ещё и внушаемые, подвижные во времени). Естественно, они будут вопить разное. Причём многие, не определившие своего отношения, не сумевшие его выработать — будут присоединяться к каким-то высказанным уже мнениям. Например, к «плохая концовка» — это фраза мистическая. Никто, нахуй, не знает, что такое хорошая концовка, а половина пишущих здесь не знает, какова концовка у «Фауста». Все думают, что это смерть Гретхен в КПЗ.

Но через известное время, через год, скажем, отношение стабилизируется — а если за это время написать ещё два-три романа, публика-женщина снова даст. Она мягка и продажна. А адекватное ожиданиям автора мнение выскажет неизменный и постоянный процент читателей — небольшой, конечно.

Диалог CMXXXIX

— Это что?

— Это уголь зрения.

Диалог CMXL