Сокр. Ты рассказываешь чудеса и невероятности, Иппиас. Скажи же мне: твоя мудрость не была ли в состоянии – людей, которые обращаются с нею и учатся, сделать лучшими в добродетели?
Ипп. И очень, Сократ.
Сокр. Так видно, Сицилийцы желают сделаться лучшими, а Лакедемоняне – нет?
Ипп. Без сомнения, и Лакедемоняне, Сократ.
Сокр. Но не убегали ли они от твоей беседы по недостатку денег?
Ипп. Ну нет; денег у них довольно.
Сокр. Так что же бы это могло быть, что, желая (сделаться лучшими) и имея деньги, они, когда ты мог бы доставить им великую пользу, отпустили тебя не с полными карманами? Не то ли разве, что Лакедемоняне в состоянии воспитать детей своих лучше, чем ты? Скажем ли так? согласишься ли с этим?
Ипп. Отнюдь нет.
Сокр. Ужели же ты не мог убедить юношей в Лакедемоне, что, обращаясь с тобою, они больше успели бы в добродетели, чем обращаясь со своими? или не в силах был уверить их отцов, что они, если сколько-нибудь заботятся о сыновьях, должны вверить их лучше тебе, чем пещись самим? Ведь отцы, вероятно, не завидовали же своим детям, что последние сделаются лучше их.
Ипп. Не думаю, чтобы завидовали.
Сокр. И Лакедемон ведь город благозаконный.
Ипп. Как не благозаконный.
Сокр. А в благозаконных-то городах добродетель весьма уважается.
Ипп. Конечно.
Сокр. И ты умеешь преподать ее другому превосходнее всех людей.
Ипп. И очень, Сократ.
Сокр. Но кто умеет превосходно преподать верховую езду, тот из целой Эллады не в Фессалии ли[426] особенно бывает ценим и берет большие деньги, равно как и в других странах, где этим занимаются?
Ипп. Вероятно.
Сокр. А кто умеет преподать выше всего ценимые знания относительно добродетели, тот, если бы захотел, был бы особенно почтен и выработал бы больше денег не в Лакедемоне и не в другом городе, который между эллинскими городами славится благозаконием, а в Сицилии, думаешь, друг мой, и преимущественно в Иникосе? Этому ли должны мы верить, Иппиас? ведь если прикажешь, надобно верить.
Ипп. У Лакедемонян непатриотично, Сократ, трогать их законы и воспитывать сыновей противно их обычаям[427].
Сокр. Что ты говоришь? У лакедемонян непатриотично соблюдать правильность, а патриотично – погрешать?
Ипп. Я не сказал бы этого, Сократ.
Сокр. Правильно же поступали бы они, когда бы воспитывали юношей лучше, а не хуже?
Ипп. Правда; но давать детям воспитание иностранное у них незаконно: а иначе – знай, что если кто другой мог бы когда-нибудь оттуда брать деньги за воспитание, то я брал бы их тем больше. Ведь они рады слушать меня и хвалят, да говорю, – не закон.
Сокр. А закон порчею ли города называешь ты, Иппиас, или пользою?
Ипп. Закон постановляется, думаю, для пользы, но иногда он и вредит, если худо постановляется.
Сокр. Что же? постановители постановляют закон не в смысле ли величайшего блага для города, так что без него нельзя жить благозаконно?
Ипп. Ты правду говоришь.
Сокр. Стало быть, когда намеревающиеся постановить законы погрешают против добра, тогда не погрешают ли они против законности и закона? Или как ты говоришь?
Ипп. Судя строго, Сократ, это конечно так; однако ж люди обыкновенно не так думают.
Сокр. Люди знающие ли, Иппиас, или незнающие?
Ипп. Чернь.
Сокр. А чернь-то знает ли истинное?
Ипп. Не так-то.
Сокр. Однако ж знающие держатся по крайней мере того мнения, что, в рассуждении истины, более полезное для всех людей законнее того, что более неполезно. Или не соглашаешься?
Ипп. Да, что в рассуждении истины-то, соглашаюсь.
Сокр. А не так ли есть и должно быть, как полагают знающие?
Ипп. Конечно.
Сокр. Но поэтому-то Лакедемонянам, как ты говоришь, гораздо полезнее было бы давать детям воспитание чрез тебя – иностранное, чем свое народное.
Ипп. И правду таки говорю.
Сокр. Да ведь и то говоришь, Иппиас, что более полезное больше и законно.
Ипп. Конечно говорил.
Сокр. Стало быть, сыновьям Лакедемонян получать воспитание от Иппиаса, по твоим словам, законнее, а от своих отцов – незаконнее, если ты в самом деле мог доставить им величайшую пользу.
Ипп. Конечно, мог доставить пользу, Сократ.
Сокр. Следовательно, не давая тебе денег и не вверяя своих сыновей, Лакедемоняне поступают противозаконно.
Ипп. В этом уступаю; потому что твоя речь, кажется, говорит за меня, и я нисколько не должен противоречить ей.
Сокр. Так мы находим, друг мой, что Лакедемоняне, кажущиеся весьма верными закону, поступают противозаконно, и притом в вещах важнейших. Что же такое, ради богов, они хвалят в тебе, Иппиас, и почему рады слушать тебя? Не явно ли, что́ то, что ты наилучше знаешь, – науку о звездах и небесных явлениях?[428]
Ипп. Отнюдь нет; этого-то они даже не терпят.
Сокр. Но рады слушать о геометрии?
Ипп. Никак; да у них-то многие, просто сказать, не умеют и считать.
Сокр. Стало быть, далеко уже не в вычислениях показывал ты себя, когда они терпели.
Ипп. Конечно; далеко не в том, клянусь Зевсом.
