Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

- Очень романтично, - сухо произнес Джейми, хотя не самом деле совсем равнодушным не остался. Оба раза Джокаста МакКензи выходила замуж из чувства долга, и он полагал, что она была не слишком счастлива ни в одном из своих браков, пока не нашла хоть какое-то удовлетворение с Дунканом. Он был шокирован ее выбором, осуждал ее за прелюбодеяние и очень сердился на то, что она обманывала Дункана, но какая-то часть его - несомненно, часть МакКензи - не могла не восхищаться ее смелостью в поисках счастья там, где только возможно.

Он глубоко вздохнул. Дождь утих; грохот на крыше сменился тихим стуком.

- Ладно, у меня еще один вопрос.

Улисс с серьезным видом склонил голову. Жест, который Джейми видел тысячу раз. Он говорил: «К ваши услугам, сэр», и в нем было больше иронии, чем во всем, что мужчина сказал до этого.

- Где золото?

Улисс дернул головой, и его глаза расширились от изумления. В первый раз Джейми почувствовал сомнение.

- Вы думаете, я взял его? – неверяще спросил дворецкий. Потом его рот искривился. – Полагаю, что думаете. – Он провел рукой под носом, выглядя встревоженным и несчастным

Они стояли в молчании некоторое время. У Джейми не возникло чувство, что мужчина его обманывает, хотя, бог знает, он был хорош в этом.

Наконец Улисс беспомощно опустил свои мощные плечи.

- Я не могу доказать, что я не брал его, - сказал он. – Я не могу предложить в доказательство ничего, кроме моего слова чести. Но предполагается, что ее у меня нет. – В первый раз в его голосе прозвучала горечь.

Внезапно Джейми почувствовал большую усталость. Лошади и мулы давно спали, и ему ничего не хотелось больше, чем оказаться в своей кровати рядом с женой. Он также хотел, чтобы Улисс уехал, пока Дункан не обнаружил его предательство. И хотя Улисс являлся наиболее подходящей персоной, кто мог взять золото, остается тот факт, что он мог украсть его намного легче в течение этих двадцати лет. Почему сейчас?

- Можешь ли ты поклясться головой моей тети? – внезапно спросил он. Глаза Улисса остро блеснули в свете фонаря.

- Да, - сказал он. – Я клянусь.

Джейми хотел отпустить его, но ему пришла в голову еще одна мысль.

- У тебя есть дети? – спросил он.

На его лице промелькнула неуверенность, удивление и опаска, смешанные еще с чем-то.

- Никого, кого я могу назвать своим ребенком, - ответил он, наконец, и Джейми увидел, что звучало в его словах, презрение, смешанное со стыдом. – Почему вы спрашиваете?

Джейми смотрел на него мгновение, думая о беременности Брианны.

- Потому что, - наконец сказал он, - только надежда на лучшее для моих детей и детей моих детей дает мне смелость делать то, что я должен.

Лицо Улисса утратило всякое выражение.

- Если ты не заинтересован в будущем, у тебя нет причин сражаться за него. Эти дети, которые …

- Они рабы, рожденные от рабынь. Что они могут значить для меня? – сжатые кулаки Улисса были прижаты к бедрам.

- Тогда иди, - сказал Джейми тихо и отступил в сторону, указывая пистолетом на дверь. – Умри свободным, по крайней мере.

Глава 111. ЯНВАРЬ, ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

Январь 21, 1776

Двадцать первое января стал самым холодным днем этой зимой. Несколько дней шел снег, но сейчас воздух был кристально чистым, рассветное небо таким бледным, что казалось белым, а снег громко скрипел под нашими ногами. Снег, покрытые снегом деревья, сосульки, свисающие с крыши, весь мир казался голубым от холода. Все животные накануне вечером были загнаны в конюшню или сарай, кроме белой свиньи, которая, казалось, впала в спячку под домом.

Я с опаской поглядела на небольшую дыру, окруженную подтаявшим и замерзшим снегом, которая отмечала вход в логово свиньи. Оттуда доносился длинный тяжелый храп и слабое дыхание тепла.

- Идем, mo nighean[85]. Эта тварь не заметит, даже если на нее обрушится дом, - Джейми, пришедший после кормления животных в хлеву, нетерпеливо нависал надо мной, потирая руками в больших синих варежках, связанных для него Брианной.

- Даже если дом будет гореть? – спросила я, вспомнив эссе Чарльза Лэмба о жареной свинине[86], но послушно развернулась и последовала за ним по протоптанной тропинке вдоль дома, потом очень осторожно по скользкому открытому пространству к хижине Бри и Роджера.

- Ты уверена, что огонь в очаге погашен? – спросил Джейми в третий раз. Его дыхание висело над его лицом, как вуаль, когда он посмотрел на меня через плечо. Он потерял свою войлочную шапку во время охоты, и теперь на его голове был повязан белый шарф, закрывающий уши. Концы, связанного на макушке шарфа, болтались, от чего он до смешного походил на огромного кролика.

- Да, - успокоила я его, подавляя желание рассмеяться от этого вида. Его длинный нос покраснел от холода и подрагивал, подозрительно принюхиваясь. Я зарылась носом в свой шарф, издавая хрюкающие звуки, которые выходили наружу белыми облачками, как у паровой машины.

- Свечи в спальне? Маленькую лампу в хирургической?