Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Бесполезно держаться тихо, и я, пыхча от ярости, продиралась сквозь кусты и карабкалась через бревна. Я попыталась высмотреть медведя, но виноградная лоза на ограде была слишком плотной, чтобы увидеть что-нибудь, кроме шуршащих листьев и солнечных пятен. Половина моего лица словно горела, а острые приступы боли пронизывали мой тройничный нерв с каждым ударом сердца, отчего мои мускулы тряслись, а глаза ужасно слезились.

Я добралась до тропинки, чуть ниже того места, где меня ужалила первая пчела. Рабочая корзина лежала там, где я ее уронила, инструменты рассыпались. Я схватила нож, который использовала для всех действий от обрезки до выкапывания корней. Это была крепкая штука с шестидюймовым лезвием, и хотя медведя он не мог впечатлить, с ним я почувствовал себя лучше.

Я, готовая удирать со всех ног, посмотрела на калитку, но ничего не увидела. Разрушенное улье лежало так, как и прежде; восковые соты разломаны и раздавлены, густой запах меда витал в воздухе.

Пчела с угрожающим звуком пролетела над моим ухом, я пригнулась, но не побежала. Было тихо. Я постаралась унять учащенное дыхание, пытаясь услышать что-либо за шумом своего пульса. Медведи не бывают тихими, им это не нужно. Я должна была слышать фырканье, звуки глотания, шорох порванной листвы, по крайней мере. Но я ничего не слышала.

Осторожно отдельными шагами я, готовая убегать, двинулась вверх по тропинке. В двадцати футах от меня был дуб приличного размера. Смогу я добежать до него, если медведь выскочит?

Я прислушивалась изо всех сил, но ничего не слышала, кроме негромкого шелеста виноградной лозы и жужжания пчел, сейчас завывающего, когда они столпились над остатками своего улья.

Он ушел. Должен уйти. Опасливо я подошла ближе, сжимая в руке нож.

Я учуяла кровь и увидела ее в один и тот же момент. Она лежала на грядке с салатом, ее юбка гигантским цветком раскинулась среди молодых листьев.

Не помню, как я оказалась на коленях рядом с ней и взяла ее руку. Плоть руки была теплой – такие маленькие хрупкие кости – но безжизненной; пульса не было. «Конечно, - сказал тихий голос внутри, - у нее перерезано горло. Всюду кровь, но артерия не качает кровь. Она мертва.»

Серые глаза Мальвы были открыты и наполнены бесконечным удивлением; чепец свалился. Я сжала ее запястье сильнее, словно могла уловить затухающий пульс, найти следы жизни … и нашла. Выпуклость ее живота слега шевельнулась, и я схватилась за нож, потянув подол ее юбки.

Я действовала, не раздумывая, без страха и сомнения. Ничего не существовало, только нож и нажатие, раздвигающаяся плоть и слабая надежда, паника …

Я разрезала живот от пупка до лобка, с усилием протаскивая нож через застывшие мышцы, отрезала матку, не имеет значения, быстро, но осторожно разрезала стенку матки, бросила нож и, погрузив руки во все еще теплое чрево Мальвы Кристи, схватила ребенка, поворачивая и вытягивая в своем неистовом порыве отвести от него смерть, вытащить на воздух, помочь дышать … Тело Мальвы приподнялось и тяжело опало, а конечности дернулись от моего сильного рывка.

Он освободился внезапно, как при родах, и я, отерев кровь и слизь с его крошечного лица, стала осторожно вдувать воздух в его легкие, мягко и осторожно. Это нужно делать очень аккуратно - альвеолы легких похожи на паутину, такие тоненькие, сжатые в груди, не больше ширины человеческой ладони. Нажатие двух пальцев, не больше, на грудь, и я почувствовала едва уловимое дрожание, шевеление и слабую инстинктивную борьбу … а потом, почувствовав, как эта крошечная искра жизни угасает, мучительно вскрикнула и прижала маленькое кукольное тельце к своей груди. Все еще теплое.

- Не уходи, - сказала я, - не уходи, пожалуйста, не уходи.

Но дрожание угасло. Слабое голубое свечение, казалось, на мгновение осветило ладони моих рук, затем уменьшилось, как пламя свечи, до тлеющего фитиля … затем все стало темно.

Я все еще сидела на солнце, сияющем с неба, в слезах и крови, тело маленького мальчика на моих коленях и разделанный труп Мальвы рядом, когда меня нашли.

Глава 85. УКРАДЕННАЯ НЕВЕСТА

Прошла неделя после смерти Мальвы, и не было ни малейшего намека на то, кто убил ее. Перешептывания, косые взгляды и осязаемый туман подозрения висели над Риджем, но, несмотря на все усилия, Джейми не удалось найти никого, кто знал или мог сказать что-нибудь полезное.

Я видела, что напряжение и отчаяние накапливаются в Джейми день ото дня, и знала, что они должны найти выход. Хотя не знала, что он сделает.

После завтрака в четверг Джейми стоял, уставившись в окно своего кабинета, потом внезапно стукнул кулаком по столу, от чего я подпрыгнула.

- Я достиг предела терпения, - заявил он мне. – Еще немного, и я сойду с ума. Я должен что-то сделать, и я сделаю. – Не ожидая моего ответа на свое заявление, он прошагал к двери, открыл ее и крикнул в коридор: «Джозеф!»

Мистер Вемисс появился из кухни, где он по указанию миссис Баг чистил дымоход, бледный, встревоженный, измазанный сажей и в целом неопрятный.