Дьявольский коктейль

- Еще бы!

- Гм-гм… - Конрад покачал головой. - После того, как они попробуют настоящего, лопать эрзац уже никого не заставишь.

- Прекрати глушить мартини! - сказал я. - Оно внушает тебе идиотские мысли.

Я прошел через комнату, надел пиджак, положил в карманы бумажник и ежедневник.

- Пошли в бар.

Конрад послушно выбрался из кресла.

- Вечно прятаться от самого себя невозможно, дорогуша.

- Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

- Не-ет, дорогуша, - сказал Конрад. - Именно что тот.

Приехав на следующий день на скачки в Джермистон, я обнаружил, что на воротах меня ждут не только обещанные бесплатные билеты от Гревилла Аркнольда, но еще и ипподромовский служащий - тоже с бесплатными билетами и приглашением на ленч от имени председателя Жокейского клуба.

Я послушно отправился следом за служащим. Он провел меня в большую столовую, где за длинными столами уже сидели человек сто. Все семейство ван Хурен, включая угрюмого Джонатана, занимало места за столом, расположенным ближе к двери. Увидев меня, ван Хурен встал.

- Мистер Клагвойт, это Эдвард Линкольн! - сообщил он человеку, сидящему во главе стола, а мне объяснил: - Мистер Клагвойт - наш председатель.

Клагвойт встал, пожал мне руку, указал на свободный стул слева от себя, и мы все уселись.

Виви ван Хурен, в зеленой шляпке с широкими полями, сидела напротив меня, по правую руку от председателя. Рядом с ней сидел ее муж. Слева от меня сидела Салли ван Хурен, а дальше - ее брат. Похоже, все семейство было хорошо знакомо с Клагвойтом. У председателя было много общего с ван Хуреном: та же внешность богатого и солидного человека, та же уверенность в себе, такое же грузное тело и острый ум.

Когда завершился обмен любезностями, традиционными вопросами и замечаниями («Как вам нравится Южная Африка?», «Лучше «Игуана-Рок» гостиницы не найти», «Надолго ли вы здесь?»), разговор, естественно, обратился к теме, занимавшей умы всех присутствующих: к лошадям.

Ван Хурены держали жеребца-четырехлетку, который месяц назад пришел третьим в Данлопском золотом кубке, но сейчас, во время относительного затишья, они решили дать ему передышку. Клагвойт владел двумя трехлетками. Оба они выступали в сегодняшних скачках, но ничего особенно выдающегося от них не ждали.

Мне без особого труда удалось перевести разговор на лошадей Нериссы, а от них - на Гревилла Аркнольда. Я как бы исподволь начал расспрашивать, какая у него репутация как у человека и как у тренера.

Ван Хурен и Клагвойт оба были не из тех людей, которые выложат вам напрямик все, что думают. Но Джонатан, подавшись вперед, выдал:

- Хамоватый ублюдок с руками, тяжелыми, как золотые слитки!

- Надо будет сказать Нериссе, когда вернусь, - заметил я.

- Тетя Портия всегда говорила, что он умеет обращаться с лошадьми! - вступилась за тренера Салли.

- Ага. Умел когда-то, - возразил Джонатан.

Ван Хурен взглянул на него - не без усмешки, - но тем не менее умело перевел разговор на другую тему, явно опасаясь, как бы Джонатан не дошел до прямых обвинений.

- Знаете, Линк, ваш Клиффорд Венкинс вчера звонил нам и предлагал билеты на вашу премьеру.

Похоже, ван Хурена это позабавило. Я с удовольствием отметил, что он позволил себе опустить официальное «мистер». Возможно, через пару часов дойдет даже до того, что мы будем называть друг друга по имени.

- Видимо, хотел загладить свою резкость.

- Полагаю, он наконец потрудился выяснить, кто вы такой, - заметил Клагвойт, который, очевидно, знал всю историю.

- Ну, это всего лишь… э-э… боевик, - сказал я. - Боюсь, вам будет неинтересно.

Ван Хурен насмешливо усмехнулся:

- По крайней мере, вы не сможете обвинять меня, что я порицаю то, чего не видел.

Я улыбнулся в ответ. Да, деверь сестры Нериссы определенно приятный человек.

Мы покончили с великолепным ленчем и пошли смотреть первую скачку. Жокеи уже садились в седла, и Виви с Салли бросились к букмекерам, чтобы поставить парочку рандов.

- Ваш приятель Венкинс говорил, что будет здесь сегодня, - сообщил ван Хурен.

- О господи!

Ван Хурен хмыкнул.

Аркнольд был в паддоке, подсаживал в седло своего жокея в алом камзоле.

- А кстати, сколько весит золотой слиток? - поинтересовался я.

Ван Хурен проследил направление моего взгляда.

- Обычно семьдесят два фунта. Но поднять его куда труднее, чем, к примеру, жокея.

Данило стоял у ограды и смотрел на лошадей. Когда лошади удалились к старту, он обернулся, увидел нас и подошел.

- Привет, Линк. А я вас разыскивал. Как насчет выпить пивка?

- Квентин, - сказал я (хотя прошло не два часа, а всего минут десять), - это Данило Кейвси, племянник Нериссы. Данило, это Квентин ван Хурен. Его невестка, Портия ван Хурен, была сестрой Нериссы.

- Ого! - сказал Данило. Глаза его расширились, и он уставился на нас немигающим взглядом. Похоже, он действительно удивился.

- Великий боже! - воскликнул ван Хурен. - А я и не знал, что у Нериссы есть племянник.

- Я вроде как выпал из ее жизни, когда мне было лет шесть, - объяснил Данило. - Мы с ней снова встретились только этим летом, когда я приехал в Англию из Штатов.