Дидро и цивилизация России

«Политическая, гражданская, моральная и физическая история древней России» («Histoire physique, morale, civile et politique de la Russie ancienne»), написанная Леклерком, вышла в Париже в 1783 году. В ней содержатся обширные разделы по истории России петровского времени, а также полемика с Левеком по данному сюжету. Эти материалы свидетельствуют о различном понимании двумя французскими историками роли Петра I в истории России и сущности процесса цивилизации. Для Леклерка царь являлся «высшим гением», который «все свои помыслы обращал на цивилизацию, которая перерождает народы, и на коммерцию, которая является источником изобилия господина и подданных»[579]. По мнению Леклерка, Петр I умел сочетать деспотизм с учреждениями, основой которых является свобода. Царь, по его мнению, удачно выбрал время цивилизации своих подданных: «Как и для людей, для народов необходимо дождаться времени зрелости, чтобы подчинять их законам»[580]. «Цивилизация – это труд веков»: предшественники Петра уже делали попытки смягчить дикие нравы, однако «недостаток культуры почти сразу же сводил на нет иностранные ростки талантов и промышленности, которые ценой больших затрат переносились в ледяной климат»[581]. В этих словах, несомненно, проявилось знакомство Леклерка с новыми теориями цивилизации. Однако автор «Истории» не мог последовательно провести эти идеи в своем сочинении. В конечном счете он реализовал в своем труде несколько подновленную вольтеровскую концепцию просвещенного монарха, цивилизовавшего свой народ. Неслучайно Леклерк обвинил своего конкурента Левека в клевете на Петра I и выступил горячим поклонником «Истории Российской империи при Петре I» Вольтера. Собеседник Дидро, Леклерк был очень далек от сомнений и теоретических размышлений философа, когда так характеризовал «цивилизатора России»: «Можно сказать, не боясь быть обвиненным в лести, что этот монарх соединил в себе почти все качества воина, политика, учителя и законодателя. Его чудесный гений творил все, сопротивлялся всему, торжествовал над всем и был необычайным во всем. Формируя людей, он готовил славные царствования своих наследников и служил России даже после смерти»[582]. И в частных вопросах Леклерк расходился с Дидро (и с Левеком), когда, например, оправдывал политику царя по насильственному переселению дворян в Петербург[583].

Эклектичный и легковесный труд Леклерка, хотя и содержал панегирики в адрес Екатерины II и ее предшественников на престоле, вызвал со стороны русского историка Ивана Никитича Болтина (1735–1792) критику, оказавшую существенное влияние на развитие русской исторической мысли и культуры[584]. Как это ни парадоксально, русский критик Леклерка оказался в некоторых своих суждениях близким к Дидро. В частности, он писал о неэффективности образовательных мер, предпринятых Петром I. Историк сводил их к поездкам русских людей за границу и перениманию готовых западных образцов. «Петр Великий думал, что для просвещения дворянства довольно будет заставить их путешествовать по иностранным государствам, но… вместо ожидаемой пользы вышел из того вред». По мнению Болтина, Петр действовал вопреки естественному ходу вещей, слишком торопливо, «желая сделать то в несколько лет, на что потребны веки, начал строить здание нашего просвещения на песке»[585]. Конечно, Болтин не разделял мнения Дидро о том, что главными препятствиями на пути цивилизации России являются деспотизм и крепостное право. Однако он высказывался против крайностей крепостничества и полагал, что именно при Петре крепостная зависимость усилилась до состояния рабства[586]. Главное, что русский автор усвоил «органический» взгляд на историю, который исподволь формировался в недрах европейского Просвещения не без участия Дидро.

Можно отметить близость мнений Болтина и Дашковой в отношении цивилизации и «цивилизаторов» России. Оба автора принадлежали к окружению Екатерины II, к той среде, где шло выборочное усвоение идей Просвещения, приспособление их к условиям России. Идейные заимствования сочетались у них с формированием «органического» взгляда на прошлое России, приправленного изрядной долей патриотизма.

Давно известно влияние идей радикальных французских мыслителей на формирование общественно-политических взглядов Александра Николаевича Радищева (1749–1802). Об «Истории обеих Индий» Г.-Т. Рейналя сам Александр Николаевич говорил на следствии: «Сию книгу могу я почитать началом нынешнему бедственному моему состоянию. Я начал ее читать в 1780 или 81 году»[587]. Исследователи не раз писали о «революционизирующем» влиянии на Радищева глав «Истории обеих Индий», посвященных американской революции[588]. Но повлияли ли на русского просветителя «русские» главы «Истории», вышедшие из-под пера Дидро? Воспринял ли он концепцию цивилизации России или ее отдельные элементы?