Дидро и цивилизация России

Параллелизм взглядов и совпадение конкретных идей говорят о знакомстве Радищева с текстом Дидро. Например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» (глава «Вышний Волочок») обращает на себя внимание фраза о «естественном» распаде «нынешних держав». О том, что она не случайна, свидетельствуют и известные строфы из оды «Вольность», прокомментированные самим Радищевым в главе «Тверь»: «Следующие 8 строф содержат прорицания о будущем жребии отечества, которое разделится на части, и тем скорее, чем будет пространнее. Но время еще не пришло. Когда же оно наступит, тогда встрещат заклепы тяжкой ночи»[589].

Это «прорицание» Радищева поразительно напоминает совет Дидро: «При таком состоянии дел наибольшим счастьем, которого можно достичь в стране огромной протяженности, не было ли расчленение ее в результате какой-то большой перемены («grande revolution») и разделение на множество маленьких смежных государств? Порядок, введенный в некоторых из них, распространился бы и на другие»[590].

Проведенное мною исследование показало, что разработанная Д. Дидро концепция цивилизации России повлияла на политическое мировоззрение А. Н. Радищева[591]. Оценивая современное ему состояние и перспективы развития России, русский писатель также указывал на необходимость следовать естественным путем к отмене в будущем рабства и деспотизма, к созданию на основе труда свободных собственников цветущего сельского хозяйства и коммерции, к отказу от завоевательной и великодержавной политики. Однако Радищева не увлекла идея цивилизации через иностранную колонизацию, пропагандируемая Дидро. Не разделял он и мысли философа о необходимости перенесения столицы внутрь страны. Радищев открыто не осуждал перенимание «готового» просвещения из Европы. Концепция Дидро отличалась строгой логической последовательностью. В ней четко была представлена программа поэтапного цивилизационного развития на собственной основе. Дидро, как мы видели, создавал свою концепцию в противовес мысли о плодотворности и даже самой возможности насилия над природой. В то время как искренний патриот своей страны, эмоциональный Радищев писал в конце жизни:

О народ, народ преславный!
Твои поздние потомки
Превзойдут тебя во славе…
Все преграды, все оплоты
Сокрушат рукою сильной,
Победят – природу даже

[592].

Одним из постоянных собеседников Дидро во время его путешествия и пребывания в России был Алексей Васильевич Нарышкин (1742–1800)[593]. Они познакомились в Париже в начале 1770-х годов. О совпадении их взглядов на многие вопросы прошлого и современного состояния России писал Екатерине II сам философ: «Все наблюдения, содержащиеся в разнообразных записках, которые ваше величество благосклонно приняли, явились результатом бесед двух честных путешественников: вашего камергера г. Нарышкина и меня»[594].

Однако знакомство с политическими сочинениями А. В. Нарышкина[595], написанными в начале 1790-х годов, на первый взгляд свидетельствует об обратном. Его брошюры были направлены против Французской революции и породивших ее идей «современных философов» и содержали между прочим опровержение взглядов иностранных авторов, писавших о России. Попытаемся более внимательно взглянуть на «Мысли о России» («Ressouvenirs sur la Russie») Нарышкина (именно в этом сочинении, написанном на французском языке, анализируется исторический опыт России), памятуя о тех идеях, которые Дидро, по его словам, в согласии с Нарышкиным сформулировал в «Записках» для Екатерины II и в других сочинениях о цивилизации России.

«Мысли о России» уже привлекали внимание исследователей в связи с изучением развития взглядов русского общества на реформы Петра I[596]. Известный русский историк Евгений Францевич Шмурло рассмотрел сокращенный вариант этого сочинения, опубликованный в русском переводе без указания автора в «Вестнике Европы» за 1807 год[597]. Шмурло ошибочно предположил, что автором сочинения мог быть известный любитель старины и собиратель рукописей граф А. И. Мусин-Пушкин, и отметил важнейшие особенности этого «трактата»: опровержение идеи о том, что история России берет начало с Петра Великого; идеализация допетровской Руси; мысль о подготовленности реформ Петра I в правление его предшественников. Историк характеризовал автора «Мыслей о России» как предшественника славянофилов. Действительно, взгляды А. В. Нарышкина на Петра I позволяют говорить о нем как о предшественнике славянофилов. При этом хотелось бы еще раз подчеркнуть, что русские славянофилы, при всей их нелюбви к Западной Европе, были связаны идейным родством с европейской общественной мыслью.