Дидро и цивилизация России

Речь совсем не шла о действиях императрицы. Инициатива возведения Екатерины на трон исходила со стороны четырех офицеров гвардии, которые были высланы и которые до сих пор находятся в ссылке. Я буду говорить как раз об их опале.

Княгиня мне возражала, что во всей России не было ни одного человека, даже среди крестьян, который бы думал, что императрица причастна к смерти Петра III. И сама она так не думает; но вообще в России убеждены, как и в остальной Европе, что смерть императора была насильственной.

После переворота люди, которые не принимали в нем ни малейшего участия, пытались добиться милости императрицы, и среди прочих – генерал Бецкой. Через несколько дней после ее восшествия на престол он предстал перед монархиней и спросил: «Мадам, как вы думаете, кому вы обязаны вашим возвышением?» «Богу, – ответила она, – нескольким усердным слугам и моему счастью». Бецкой ей отвечал: «Это я, мадам, это я раздавал деньги солдатам, это я их вовлекал…» Говоря так, он простерся у ног императрицы, которая полагала, что он сумасшедший, и которая говорила с ним соответственным образом. Между тем она сдержалась и сказала, что верит его словам и, чтобы его уверить, она ему поручает заняться изготовлением ее короны.

В том, что я пишу, я придерживаюсь слово в слово сказанному княгиней Дашковой. Менее чем за двое суток до смерти императрицы Елизаветы весь двор разделился на партии, которые следили друг за другом; все улицы были заполнены шпионами, и малейшее общение между партиями грозило смертью. Между тем княгиня, которой не было еще 19 лет, поднялась посреди ночи и отправилась во дворец великой княгини по снегу и провела много часов, совещаясь с ней. Первое, что она спросила, есть ли у нее готовый план, на что императрица ответила: «Вы или ангел, или демон…» Княгиня сказала: «Я ни то ни другое, но Елизавета умерла и речь идет о том, что вы решили». Императрица: «Подчиниться ходу событий, поскольку я не могла бы его направлять».

Каждая из партий предлагала Петру III свою креатуру в жены с тем, чтобы арестовать и выслать императрицу. Но дела повернулись иначе.

Граф Орлов, тогдашний любовник императрицы, славный малый, немного пьяница и большой распутник, не вмешивающийся ни в какие государственные дела, рассчитывал после смерти Петра III сесть на трон рядом с императрицей. Бестужев сообщил об этом канцлеру Воронцову. Но последний отказался слушать Бестужева и прервал его такими словами: «Чем я заслужил сомнительную честь быть посвященным в этот секрет?» В тот же момент он отправился к императрице и продемонстрировал ей неуместность и опасность подобного демарша, советуя ей сохранить Орлова в качестве любовника, если он ей подходит, наградить его богатствами и почестями, но уважать себя и не поддаваться на брак, который опозорит ее и ее народ. После этого он отправился к графу Панину и открыл ему все, что он сделал, и умолял его закончить это дело. Между тем слухи о браке просочились в общество. Это привело чернь в такое негодование, что один из портретов императрицы был публично высечен и изорван в клочки. Именно по этому случаю четыре вышеозначенных офицера были высланы; поскольку подозревали, что княгиня Дашкова и ее сторонники были замешаны в этом мятеже, схватили бы и ее, но она в это время рожала.

Участие княгини Дашковой в перевороте поссорило ее со всей ее семьей; надежды которой, основанные на склонности Петра III к ее сестре – толстой, непривлекательной и глупой женщине, – были полностью опрокинуты. Отец и братья отказались видеть Дашкову в течение многих лет.