Дикая девочка. Записки Неда Джайлса, 1932

Вопрос о том, чтобы сказать отцу «нет», даже не стоял, ни в этом, ни в каком другом случае. К тому же мы жили так оторванно от цивилизации, что только через несколько лет, когда мы вернулись в США, я поняла, каким извращением все это было, как глубоко и непоправимо ранил меня деспотизм отца.

Это вам кое-что объясняет, братец? Закон джунглей, который я постигла очень рано и от которого всю жизнь старалась убежать, гласит: делай все, что можно, чтобы выжить.

Блокнот VII Спасение

12 июня 1932 года

– Мистер Джайлс, – провозгласил Билли Флауэрс своим ветхозаветным голосом, – вы потеряли троих из вашей партии и все снаряжение.

Я, вероятно, уснул, прислонившись спиной к дереву и делая запись в блокноте. На какой-то миг мне показалось, что я умер и сейчас говорю с Создателем, а тот стоит прямо передо мной. Потому что, когда я разлепил глаза, то на фоне бледно-голубого рассветного неба увидел очертания массивной головы с длинными седыми волосами и бородой и сверлящие меня ярко-голубые глаза. Я кое-как вскочил на ноги.

– Нас захватили в плен, – сказал я. – Недалеко отсюда, на тропе.

Остальные тоже проснулись, всех разбудил голос Флауэрса.

– Да, знаю, – сказал он. – Видел место, где это случилось. Видел призовую охотничью лошадь мистера Филлипса на дне каньона. На вас напали ввосьмером, в том числе и la niña bronca, она помогала захватить вас. Я узнал ее след. Вот такое у дикарей отношение к новым белым друзьям.

– Если бы не она, они там на месте убили бы нас всех, – возразил я. – Мы побывали в их поселке. И сбежали этой ночью.

– И бросили мистера Браунинга и женщину? – с просил Флауэрс. – И старого язычника? Или они мертвы? Кого-то сильно ранили о камни во время нападения, это я тоже ясно видел.

– Они живы, пока все живы, но мы были вынуждены оставить их.

– Вы оставили белую женщину в лапах дикарей? – вопросил Флауэрс. – Стыдитесь! Вы ведь знаете, что они с ними делают или нет?

– У нас не было выбора, – с казал я. – Браунинг слишком тяжело ранен, чтобы двигаться. Маргарет настояла, что останется с ним. Экспедиция далеко?

– Меньше полдня пути, – с казал Флауэрс. – Я поеду вперед, чтобы разведать дорогу.

– Нам надо добраться до них, прежде чем нас найдут апачи, – возразил я. – Мы сможем провести экспедицию в поселок.

– Я вполне способен отыскать этот поселок сам, молодой человек, – заявил Флауэрс. – Просто двигайтесь по моим следам.

Тут заговорил Толли:

– Вряд ли вы хотите этого, мистер Флауэрс. И уж точно не в одиночку. Поселок хорошо защищен. Нам требуется подкрепление.

Флауэрс улыбнулся:

– Ага. Наконец-то вы это уяснили, капитан Филлипс.

– Никогда не думал, что доведется это сказать, – продолжал Толли тихим голосом, – но я счастлив видеть вас, мистер Флауэрс.

Флауэрс задал утомительный темп. Мы ехали за ним, поминутно оглядываясь, потому что боялись нового появления апачей. Кто-то когда-то рассказал мне, что куры и съедобные дикие птицы никогда не смотрят вверх, и именно поэтому становятся легкой добычей пернатых хищников. Но мы-то отлично усвоили урок и всякий раз, проходя вдоль стены каньона или оказавшись в узком проходе между скалами, непременно смотрели наверх, помня о свалившихся на наши головы врагах. И, уверен, каждого из нас не отпускало ужасное ощущение, что, хотя мы их не видим, апачи наблюдают за нами, выжидая время.

Летний сезон дождей уже приближался, днем было очень душно и влажно, на горизонте копились черные грозовые тучи, пока что выливавшие свой груз в Калифорнийский залив. После полудня поднялся ветер, верхушки сосен принялись раскачиваться, из-за горных вершин поползли массивные черные дождевые облака. Они надвигались на нас, то и дело громыхая громом и сверкая молниями, и мы почувствовали принесенный теплым ветром запах дождя задолго до того, как он обрушился на наши головы. Мы наблюдали, как тучи закрыли от глаз дальние горные пики, ветер стал холоднее, температура воздуха начала стремительно падать, стало холодно, и тут с неба на нас полетели холодные, как лед, капли размером с серебряный доллар. Едва первые стекли по спинам мулов, как дождь полил как из ведра. К тому времени, когда, уже в сумерках, мы въехали в лагерь экспедиции, он превратился в яростный потоп.

На наши нервные крики показались два ковбоя, закутанных в непромокаемые плащи; ливень грохотал так, что мы, чтобы расслышать друг друга, вынуждены были кричать. Гром, казалось, гремел прямо над нашими головами, то и дело сверкали молнии, рассыпаясь тысячами искр. Билли Флауэрс ушел, чтобы устроить собак, а нас проводили в общую палатку, куда как раз уже начали собираться к ужину.

– Эй, сынок! – позвал меня из-за одного из столов Большой Уэйд. – Господи, да ты похож на мокрую курицу. – Он встал и стиснул меня в своих медвежьих объятиях. – Чертовски рад тебя видеть. Мы тут вообразили, что вы попались апачам.

– Да, попались, – признался я.