Дикая Флетчер

Мотор включается, и я оглядываюсь, чтобы встретиться с холодным взглядом Джоны, который смотрит на меня через лобовое стекло. Мы стоим так в течение трех… четырех… пяти секунд, прежде чем он трогается с места, его колеса поднимают тучи пыли и камни, когда он выезжает с парковки. «Скатертью дорога».

– Куда? – спрашивает таксист, его темные глаза смотрят на меня через зеркало заднего вида.

Дерьмо. Как мне снова вернуться к отцу? Куда поворачивал Джона? Это было до или после той сомнительной кофейни?

– Вы знаете, где живет Рен Флетчер?

Таксист мотает головой, и на мгновение я впадаю в панику. Я собираюсь сказать ему, чтобы он отвез меня в аэропорт, но потом вспоминаю, что у меня есть адрес отца в электронном письме от Агнес. Я быстро нахожу его и читаю мужчине вслух. А затем со вздохом облегчения погружаюсь в потрескавшуюся, пропахшую табаком кожу. Джона мне совсем не нужен.

– Сколько стоит живописная дорога туда?

Глава 8

– Я все еще не могу поверить, что у тебя шестеро детей, – говорю я.

– В декабре будет семь, – хихикает Майкл, поворачивая на подъездную дорожку моего отца. – Я же говорю, мне было восемнадцать, когда родился мой старший.

– И все же.

Он озорно улыбается, сверкая зубами никотинового оттенка с небольшим прикусом.

– Что я могу сказать? Мне повезло, что моя жена любит детей.

Я не могу вспомнить, когда я в последний раз не просто вежливо здоровалась и кивала, садясь в такси или «Убер», чтобы добраться до места назначения; мое внимание всегда было приковано к телефону. И, по правде говоря, если бы тут работал интернет и если бы я не пыталась избежать Джону, я бы, вероятно, даже не узнала имени этого парня.

Но всего за сорок пять минут в такси я стала с Майклом ближе, чем с кем-либо другим во всем штате Аляска.

Майкл старше меня всего на три года, что просто умопомрачительно. В основном он живет со своим братом, и они вдвоем управляют процветающей компанией такси в Бангоре. Тем временем его жена и дети живут выше по реке в деревне с населением около трехсот человек, с его родителями и ее сестрой. Его жена не хочет иметь ничего общего с Бангором и городским образом жизни. Она утверждает, что здесь слишком шумно и много народу. По иронии судьбы, она не считает, что иметь семерых детей – это слишком шумно и напряженно, потому что выталкивает их, словно дозатор конфет Pez.

Майкл провел для меня экскурсию по Бангору, остановившись на оживленной набережной реки, кишащей деревенскими лодками, и у знаменательной церкви – первом сооружении, когда-либо построенном в городе. Он даже согласился поиграть в оператора и сделал несколько фотографий со мной, пока мы были там, и результаты получились не такими уж плохими.

– Ты, наверное, очень скучаешь по своим детям.

Он пожимает плечами.

– Я вижу их, когда возвращаюсь.

– И как часто это происходит?

– Зависит от сезона. Сложнее становится, когда мы ждем, пока замерзнет или оттает река. Через нее нельзя провести лодку, а ездить на машине небезопасно. Иногда мне приходится ждать неделями. – Его голос звучит легко и неторопливо. Как и у Агнес.

– Должно быть, это тяжело.

Но каково это по сравнению с тем, когда не видишь своего ребенка двадцать четыре года, задаюсь я вопросом.

– Так я могу лучше обеспечивать свою семью. Вот. – Майкл передает мне визитную карточку через сиденье. – Звони мне в любое время, когда тебя нужно подвезти. Я всегда работаю. Даже когда сплю.

– Классно. Спасибо.

Я хмурюсь при виде имени.

– Подожди, я думала, тебя зовут Майкл.

– Майкл – это мое кас'акское имя.

– Какое-какое твое имя?

Он хохотнул.

– Мое кас'акское имя. Кас'ак – так мы называем белых людей.

– О. Но это твое настоящее имя? Это… – Я хмуро смотрю на написание, осторожно произнося: – Якулпак?

– Я-гуш-бак, – поправляет он, делая ударение на каждом слоге.

– Я-гуш-бак, – медленно повторяю я.

Приехав из такого разнообразного города, как Торонто, я не в первый раз испытываю трудности – и ошибаюсь – с именем.

– Значит… совсем не так, как оно пишется?

– Не для Кас'ака. – Он ухмыляется. – Говори «Майкл».

– Звучит неплохо. – Забрав букет цветов, я вручаю ему тридцать баксов, о которых мы договорились, плюс чаевые, которые он более чем заслужил. – Спасибо, что побыл моим гидом.

Я выскальзываю с заднего сиденья машины, с облегчением отмечая, что «Эскейпа» Джоны нигде не видно.

– Нет проблем, – говорит Майкл, махая рукой.

Со скрипом тормозов машина начинает откатываться в сторону. Он не спросил о той сцене с Джоной на парковке «Мейера», чему я рада.

Как только я переступаю порог и попадаю в жутко тихий и темный дом моего отца, телефон ловит Wi-Fi-соединение и начинает трезвонить, получая текстовые и голосовые сообщения от мамы и Дианы. Я вздыхаю, понимая, что не могу долго избегать звонков домой.

Сразу после того, как я поем.

Два бумажных пакета лежат на столешнице, пустые и сложенные. Открыв холодильник, я с удивлением обнаруживаю, что мои продукты были убраны и уложены слишком аккуратно для человека, который всего час назад швырял овощи на кассовую ленту. А я-то ожидала, что мои запасы салата будут разбросаны по лужайке перед домом.