Дикая Флетчер

В кухню входит Мейбл, переодетая в черные легинсы и простую, но приталенную белую футболку, которая демонстрирует узкие бедра и маленькие бугорки грудей. Длинные, прямые как кочерга волосы свисают до середины спины, расчесанные совсем недавно. Ее невинные глаза быстро пробегают по нашим лицам, затем останавливаются на лице Джоны и задерживаются на нем.

И я сразу же вижу правдивость утверждения Агнес.

Мейбл серьезно влюблена.

О боже. За что?

– Привет, малая. – Мой отец обхватывает Мейбл за плечи и притягивает ее к себе. – Как дела на ферме сегодня?

Мой желудок сжимается. Это мое прозвище. Раньше он называл так меня.

– Отлично. Скучновато. Почему я не могу потусоваться в «Дикой Аляске»? – Мейбл притворно надувается.

Отец хохочет.

– Потому что это должно быть еще скучнее. Что за двенадцатилетка захочет провести все лето, сидя в аэропорту?

Ей всего двенадцать? Она ведет себя как девчонка постарше. Конечно, я не общалась с двенадцатилетними с тех пор, как мне самой было двенадцать.

Мейбл закатывает глаза.

– Двенадцать лет плюс почти один месяц. И я бы не сидела, если бы ты научил меня летать.

– Ну вот, началось… – ворчит Агнес.

– Что? Он сказал, что научит!

– Когда тебе будет четырнадцать, – напоминает ей Агнес.

– Ага. И это всего лишь через один год и одиннадцать месяцев. Не забудь. – Мейбл тычет пальцем в живот моего отца, и его тело слегка вздрагивает.

– Как я могу забыть? – Он ерошит ее волосы. – Ты напоминаешь мне об этом каждую неделю с тех пор, как тебе исполнилось шесть.

На меня накатывает отчетливая волна ревности. Много лет назад мы с отцом часто разговаривали о том, что однажды он научит меня управлять самолетом, еще до того, как я поняла, что предпочитаю стоять на земле. И вот он здесь сейчас, обнимает Мейбл, обещая ей то же самое, что когда-то обещал мне. Ведет себя в полной мере как отец, которым, как я представляла, он мог бы стать для меня.

В глубине моего сознания начинает зарождаться неприятное подозрение.

У Агнес и моего отца, по ее словам, «сложные» отношения. Она сказала, что они знают друг друга почти шестнадцать лет. И, судя по внешнему виду Мейбл, я бы поспорила на деньги, что ее отец вовсе не юпик или любой другой представитель коренных жителей Аляски.

К моим ушам приливает кровь.

Двенадцать лет плюс почти месяц. Это означает, что ее день рождения в конце июня. Мой отец должен был прилететь в Торонто на мой выпускной в восьмом классе двенадцать лет назад, в июне того года.

Неужели это просто совпадение? Или…

Является ли Мейбл определяющей частью загадочного комментария Агнес «все сложно»?

У меня есть сводная сестра, о которой мне никто не рассказывал?

Когда Саймон и мама поженились, я отчаянно хотела иметь брата или сестру. А когда перешла в старшую школу, помню, как мечтала, чтобы моя мама случайно забеременела, чтобы она была занята кем-то другим и перестала дышать мне в затылок.

Но иметь младшую сестру все эти годы и даже не знать о ее существовании?

Это не то, что я была готова узнать, когда садилась в самолет.

Неужели Мейбл – это причина, по которой мой отец отказался от меня?

Неужели это все-таки не имеет никакого отношения к «Дикой Аляске»? Это из-за нее он меня бросил?

Он выбрал ее вместо меня?

– Калла? – Рен смотрит на меня. – Ты в порядке? Выглядишь немного бледной.

– Ага. – Я прочищаю дрожащее горло. – То есть нет, вообще-то. Я не очень хорошо себя чувствую.

Последнее, что я могу сейчас сделать, это улыбнуться и притвориться, что все в порядке. Мне нужно собраться с мыслями.

Агнес и мой отец обмениваются обеспокоенными взглядами.

– Почему бы тебе не прилечь? – говорит Агнес. – Моя комната слева…

– Нет, я думаю, мне нужно пойти домой.

Через дорогу.

А потом, если я права… сесть на самолет и вернуться в Торонто.

Я чувствую, как меня буравит взгляд Джоны, когда я проношусь мимо него, запихивая ноги в грязные кроссовки, и спотыкаясь спешу к выходу.

– Калла!

Я оборачиваюсь и вижу, как по подъездной дорожке ко мне несется Джона, его ботинки не зашнурованы и расстегнуты. Он – последний человек, с которым я хочу иметь сейчас дело. Я мчусь дальше, спотыкаясь на выбоине, глаза щиплет от навернувшихся слез, а вокруг меня клубится туманная правда.

Джона оказывается быстрее, чем я ожидала, и ловит меня за руку, когда я поднимаюсь по ступенькам, чтобы оказаться в доме отца. Крепкая хватка не дает вырваться.

– Что это было, там?

– Я не очень хорошо себя чувствую.

– Чушь собачья, ты прекрасно себя чувствовала, а потом Рен обнял Мейбл, и ты взбесилась. Только не говори мне, что ты ревнуешь к двенадцатилетнему ребенку?

Агнес была права. Джона слишком внимательный. И полагаю, именно так это и выглядело для любого человека со стороны.

Я делаю глубокий вдох и затем поворачиваюсь. На второй ступеньке крыльца я оказываюсь на уровне глаз Джоны и вглядываюсь в нечитаемое холодное голубое море.

– Она моя сводная сестра, так? – Мой голос дрожит.

Неужели они думали, что я не догадаюсь?

Неужели они действительно думали, что это нормально – скрывать такое от меня?

К моему шоку и обиде примешивается растущий гнев.