Дикая Флетчер

– Помни, как тебе повезло. Здесь полно людей, которые были бы не прочь собирать яйца и овощи в обмен на свежие продукты и иногда курицу.

– Держу пари, что они предпочли бы делать это за деньги, – бурчит Мейбл.

– Когда ты станешь старше, я уверена, что Барри будет платить тебе настоящими деньгами. Если только ты не продолжишь появляться, когда тебе захочется. В таком случае он может вообще не нанимать тебя, – ругается Агнес в своей мягкой манере.

Сколько лет Мейбл, раз этот фермер не хочет платить ей наличными?

Она отмахивается от тревог матери, раздраженно хмурясь.

– Барри все равно, в какое время я прихожу. И кроме того, куры несут в два раза больше яиц, когда я рядом. Я его куриный заклинатель.

Мейбл одаривает меня зубастой ухмылкой, а затем встает на цыпочки, чтобы достать из буфета пакет с чипсами.

Агнес быстро вырывает пакет из ее рук и бросает его обратно в шкаф.

– Мы скоро ужинаем, куриный заклинатель. Сходи и умойся.

Мейбл со стоном удаляется по коридору, оставляя меня смотреть ей вслед.

– У нее действительно много энергии.

– Это нечто, пытаться занять ее настолько, чтобы она не перегорела, особенно во время летних каникул. Я так благодарна Барри за то, что он дал ей работу. – Агнес делает паузу, а затем произносит более спокойно: – Она еще не знает о Рене. Я собираюсь рассказать ей об этом в ближайшее время. Я просто… Он просил меня подождать.

Он также просил ее не говорить ни мне, ни Джоне, но она не выполнила эту просьбу, замечаю я.

По шести деревянным ступеням крыльца топают еще две пары сапог, эти тяжелее и двигаются медленнее.

Я оглядываюсь и вижу нечитаемые ледниково-голубые глаза, пристально наблюдающие за мной с другой стороны окна. Я не могу не смотреть на Джону в ответ, даже когда моя грудь сжимается от беспокойства.

Раздается однократный стук, за которым сразу же следует скрип открываемой двери.

– Пахнет не мактаком, – говорит отец, наклоняясь, чтобы расшнуровать ботинки. Его голос мгновенно будит во мне что-то знакомое.

– Решила, что мы облегчим Калле жизнь на Аляске, прежде чем я начну кормить ее китовым жиром.

Я изо всех сил пытаюсь сдержать отвращение на лице, чем вызываю усмешку Агнес.

– На этот раз она поймала толстушку?

– Толстую и медленную, видимо. Хотя не такую медленную, как вы двое. Я уже начала думать, что вы не придете. – Агнес улыбается, даже когда мягко отчитывает Рена за опоздание.

– Ты знаешь, как это бывает.

Он пробирается дальше, изучая тарелку с курицей, а я все время смотрю на него, пока моя рука механически двигается, разминая белую картофельную мякоть, погруженная в сюрреалистический туман.

Я действительно здесь, на Аляске. С отцом. Я – зритель, который наблюдает за его повседневной жизнью, в окружении его людей, вдыхающий слабый аромат сигаретного дыма, который тянется за ним.

– Мейбл еще не дома? – спрашивает он.

– Умывается. Выйдет через минуту. – Чуть ниже, но достаточно громко, чтобы я расслышала, Агнес добавляет: – Как только услышит голос Джоны.

Папа стонет.

– Я буду счастлив, когда эта влюбленность пройдет.

Мейбл влюблена в Джону? Я удивленно вскидываю брови, оглядываясь через плечо, как раз в тот момент, когда предполагаемый объект ее симпатии появляется в поле зрения, сняв верхнюю одежду и шапку.

Я признаю, что Джона выглядит далеко не плохо, даже со всеми этими волосами. Если бы я только могла взять ножницы и поработать над ним… Мои пальцы дергаются при одной мысли об этом.

И тут в моих ушах звучат слова Джоны – его заявление о том, что с тех пор, как я приехала сюда, я постоянно всех критикую, – и чувство вины заставляет меня отказаться от мысленного ухода за ним.

Я обнаруживаю, что серые глаза отца внимательно наблюдают за мной.

– Так? Как прошел твой день, Калла?

Слова Саймона эхом отдаются в моей голове.

«Он убегает? Или это ты прогоняешь его?»

«Ты не можешь контролировать его, но ты можешь контролировать свое поведение по отношению к нему».

– Он был… хорошим.

Не считая выволочки со стороны его правой руки. Я надавливаю на картофель.

– Тихим.

Отец медленно кивает.

– Полагаю, это сильно отличается от того, к чему ты привыкла.

– Ага. Немного. – Я улыбаюсь в знак согласия.

Сколько дней я смогу прожить здесь, прежде чем захочу вернуться в свой город? Или в любой другой город, если уж на то пошло.

– Грузовик доставил тебе какие-нибудь проблемы? В последнее время включение второй передачи стало немного заедать.

– Э… – Я вопросительно смотрю на Агнес, чтобы увидеть едва заметное покачивание головы. Думаю, она не сказала ему, что я не умею водить. И Джона, по-видимому, тоже. Нужно ли мне тогда?

Между нами и так все не очень гладко; мне не нужно усугублять это, указывая с самого начала на все то, чего папа не знает обо мне.

– Не-а. Никаких проблем.

– Хорошо… хорошо… – Его голова медленно покачивается.

Наступает неловкий момент.

– Чемоданы Каллы привезли? – спрашивает Агнес.

– Точно. Об этом. – Отец почесывает седеющие волосы, замешкавшись. – Они не смогли выделить для них место на сегодняшнем рейсе.

– Ты шутишь! – Мое разочарование разбухает. – Но мне нужны мои вещи! Мои дождевые сапоги!