Дикая кровь

– Не сомневаюсь, что вы станете защищать возлюбленного и попытаешься взять всю вину на себя, но не стоит напрасно распинаться, – герцог криво усмехнулся. – Я не остановлю казнь, мальчишка умрёт, а вы вынесете для себя урок и впереть не станете пытаться обманывать меня.

– Прошу вас, пощадите его, я сделаю всё что вы попросите и никогда больше не помыслю…

– Нет, – он свел брови и покачал головой. – Вы итак станете делать всё, что я скажу. А предатель умрёт, ведь он не просто пытался украсть мою невесту, он еще и трусливо бежал от важной миссии, что я возложил на него.

Во рту пересохло, и Лора не смогла возразить, лишь смотрела на герцога глазами полными слез, но ждать от него жалости не следовало.

– Не вздумайте плакать, – приказал он и Лорелей до боли закусила губу, чувствуя, как рот наполняет соленый вкус собственной крови.

Тем временем процессия, во главе с палачом, остановилась перед ступенями, ведущими на виселицу. Герцог махнул рукой дав знак начинать, и вперед выступил облачённый в золотой камзол и треугольную шапочку герольд, послышался протяжный звук трубы. Толпа притихла, и он объявил:

– Указ его светлости герцога Вольфганга!

«Я, герцог Тотенвальда, законный сын короля Генриха по прозвищу Мудрый, властью данной мне по праву наследия и благословленный верховым богом Траммом, о чём свидетельствует проведенный десять лет назад обряд, в восемнадцатый день последнего летнего месяца Криг, на основании предоставленных доказательств, вынес приговор мэтру Эсбену, до сего дня, состоявшего при дворе учителем Истинной истории и постановил…

Герольд сделала многозначительную паузу, и продолжил:

– Признать Эсбена, старшего сына купца Альдрема из Траубе, виновным в измене и придать смерти через повешенье…

Толпа ахнула, кто-то выкрикнул грязное ругательство, кто-то засвистел. Герольд поднял трубу и резкий звук пронесся над поляной, призывая людей к порядку и когда всё затихло он закончил:

– Всё имущество приговоренного переходит во владение герцогской казны, приговор привести в исполнение немедленно…

Лорелей ощутила дурноту и если бы не сидела, то сейчас наверняка рухнула бы наземь.

Герольд отступил в сторону и всё внимание людей устремилось на приговоренного. Эсбен впервые поднял голову и его тонкое побледневшее лицо исказил ужас.

– Я не виноват! – выкрикнул он срывающимся голосом. – Это ложь, люди герцога подкинули мне те запрещённые книги!

Один из стражников, стоявших подле мэтра замахнулся и ударил его по спине, учитель охнул и упал на колени. Лора зажмурилась, не в силах видеть творящееся злодейство, но тут же пальцы герцога до боли сжали её руку:

– Вы станете смотреть, – произнес он таким тоном, что она не посмела ослушаться и открыла глаза.

Палач словно котёнка схватил Эсбена за шиворот и подняв на ноги подтолкнул к лестнице, ведущей на эшафот. Покачиваясь он начал подниматься по ступеням, медленно и неуверенно и Лора взмолилась чтобы он оступился, упал и свернул себе шею. Это было бы милосерднее, но она уже успела убедиться, богам нет дела до того, что творят люди в нижнем мире и потому мэтр добрался до верха, а за ним следом по ступеням взлетел палач. Перед глазами Лоры плясали темные круги, лоб покрылся испариной, и если бы не пустой желудок, то её почти наверняка вырвало бы. Она облизала соленые от пота губы и утерла лицо рукавом.

– Где ваши манеры, – зашипел герцог и сунул тонкий шелковый платок. Она приняла его – платок пах цветочной водой – промокнула лоб и сжала в кулаке так крепко, что заболели пальцы.

Эсбена подвели к веревке, накинули на шею петлю. Солнце било ему в глаза и он попытался поднять ладонь, чтобы загородиться, но получил тычок от палача и руки его безвольно повисли плетьми. Палач отступил на несколько шагов и повернулся к герцогу. Тот наконец убрал руку с её ладони, и кивнул. Палач надавил на рычаг и пол под ногами Эсбена подломился, он повис на петле и еще несколько мучительных мгновений тело его сотрясалось в предсмертной агонии. Лора оцепенела не в силах отвести от него взгляда. Она слышала, как кровь гулко ударяется в ушах, чувствовала палящий жар солнца и в то же время, что-то внутри скручивалось подобно змее и сердце леденело. Наконец Эсбен затих и безвольно повис на веревке. Толпа загудела, колыхнулась и послышались гневные окрики стражников.

– Идём, здесь слишком жарко, – Вольф поднялся и протянул ей руку, но Лора не могла заставить себя отвести взгляда от мёртвого тела, раскачивающегося на веревке.

«Я готов рискнуть, Лорелей. Ради вас я готов на любой риск…» слова учителя эхом звучали в её голове. Говоря их, думал ли он, что всё закончится так скоро? Готов ли был умереть ради той, кто даже не любила его?..

Горечь холодной волной поднялась к горлу и Лора порывисто прижала к губам надушенный платок.

– Что с вами? – голос герцога звучал словно издалека. – Эй, кто-нибудь, срочно дайте воды и позовите лекаря.