Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Утро быстро разгорелось, растеклось по темным улицам, и вскоре за окнами уже вовсю шумел город, да мелькали разноцветные платки. Птица с ее письмом улетела в Эглеир – Атеа сама выпустила ее, серьезно предупредив, что если пернатая не принесет ответ, у нее будут большие проблемы. Девушка понятия не имела, понял ли ее молодой сокол, однако с рук ее он сорвался стрелой, и Лебедь еще долго видела в льдисто-голубом высоком небе его силуэт, удаляющийся прочь. Когда птица наконец исчезла из виду, Атеа покинула птичник, направляясь к дому Виаллы и поднимая высокий меховой ворот. Мороз стоял крепкий, холод почти что звенел в воздухе, и Лебедь порадовалась тому, что надела с утра келерийскую форму. Платья, пускай даже шерстяные, не грели так, как добротные штаны да куртка – и все равно хотелось поскорее укрыться за надежными стенами, в тепле у камина. Она уже была на крыльце, когда у ворот послышалась какая-то возня, чьи-то голоса, а затем – едва различимый скрип петель, схваченных морозом, и чьи-то шаги, царапающие выметенную наледь, что сковала каменные дорожки. Атеа обернулась, невозмутимо оглядывая высокого мужчину, неторопливо идущего прямиком к ней. Тот только-только откинул глубокий капюшон, и теперь она видела его высокий лоб, резкие острые скулы, прямой нос и холодные зеленые глаза, не выражающие ровным счетом ничего. Он смотрел на нее прямо, не отводя взгляда, и во взгляде том не было ни намека на любопытство – лишь что-то сухое, словно старый мох, выдранный с корнем, колючее, словно хвойные иголки, и абсолютно пустое. С ним нельзя вести себя как дура. Он должен понять, кто перед ним. Понять – и поверить мне. Она выпрямилась, чуть приподнимая бровь, и стала ждать, когда тот приблизится к ней.

Мужчина поднялся на крыльцо, останавливаясь напротив нее. Он оказался худощавым – плечи его, спрятанные под темно-зеленой тканью пальто, едва ли были шире, чем у самой Атеа. Понять, сколько ему лет, Птица не могла, однако готова была поклясться, что перед ней – старый эльф, видевший уже столько на своем веку, что хватило бы на тысячи книг. В том, как он держал голову, как смотрел, во всей его позе - ощущалось какое-то превосходство, убежденность в собственной мудрости и силе, презрение к смертным – и к самой Атеа. И она не собиралась пасовать.

- Господин Тэаран? – поинтересовалась она, вложив в короткий вопрос все безразличие, на которое только была способна.

- Верно. А вы, я так полагаю, госпожа Атеа? – голос у него оказался таким же бесцветным, как и он сам: холодным, не богатым интонациями, не запоминающимся. Он оглядывал ее, словно она была выставленной на продажу лошадью, и ей неимоверно захотелось прямо сейчас схватить его за длинные каштановые лохмы, намотать их на кулак и приставить к его горлу Крыло. Вместо этого девушка едко улыбнулась ему.

- Она самая. Пойдемте – не стоит прозябать на таком холоде.

Оставив верхнюю одежду служанкам, они вдвоем прошли в обеденный зал, ныне пустующий – Виалла приказала всем домочадцам освободить его к приходу Тэарана. На длинном столе, укрытом белоснежной скатертью, высился хрустальный графин, наполненный благородным темным вином, а на круглых бокалах из тончайшего стекла танцевал свет. Атеа опустилась за стол, скрещивая руки на груди, и внимательно взглянула на Тэарана, усевшегося напротив нее. По намертво застегнутому вороту камзола эльфа бежала вышитая дорожка перевитых меж собой лоз и листьев, изукрашенных золотой нитью, а глубокий зеленый цвет ткани был идеально подобран под цвет глаз посла. Хартанэ, почему некоторые мужчины порой ведут себя хуже городских придворных куриц? Вслух же она лишь заметила:

- Виалла рассказала мне, что вы захотели меня увидеть. Не вижу смысла долго ходить вокруг да около, господин Тэаран. Я внимательно слушаю вас.

Подоспевшая служанка наполнила их бокалы, не поднимая головы, а затем поспешила покинуть зал, тихонько прикрывая за собой дверь. Эльф некоторое время разглядывал Атеа поверх тонкого золоченного края бокала, а затем пригубил вино. Движения его были плавными, размеренными – такими, словно он не знал ни спешки, ни торопливости. Сделав два глотка, он так же аккуратно поставил бокал на стол и склонил голову набок.

- Пожалуй, смысла и впрямь нет, госпожа Атеа. До меня дошел слух насчет того, зачем вы прибыли в Расфаль. Признаться, таких, как вы, здесь набралось уже несколько штук – и Совет разворачивал их туда же, откуда они явились, только заслышав о них. Слишком много нынче шарлатанов, госпожа Атеа. О вас пока еще Совет не слышал – но это лишь пока. Я так понимаю, вы намерены сделать все для того, чтобы он узнал о вас в ближайшее время.