Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Зачем ты здесь? Я знаю – что ты ищешь, то найдешь в конце, и не мне с тебя спрашивать, куда и зачем ты идешь, - что-то в словах Даэн обожгло ведьму пламенем, горячей смолой, и растеклось по венам и сосудам, - Но все же… Ты говорила, что если твоему богу будет угодно, то я все узнаю. И мы снова встретились – здесь, в Лореотте, так скоро, хоть я вовсе не надеялась на это, и вовсе этого не ждала. Так быть может, ему угодно?

Она вдруг затихла и опустила голову, а затем добавила – едва слышно, надтреснутым тихим голосом:

- Мне бы хотелось послушать тебя.

Отчего-то на душе стало тепло и ласково. Мара подошла к Птице – так близко, что могла бы рассмотреть узор на радужке ее глаз, впившихся в нее тяжелым темным взглядом. Мягкие отсветы на лице Даэн едва заметно дрожали – и так же, едва заметно, дрожало сердце Мары. Болезненной и теплой нежностью, мягким трепетным светом и невыразимо тонким чувством, которое она, лесная ведьма Гарварны, вряд ли бы сумела назвать. Слишком новым оно было для нее – и в то же время родным, знакомым, будто все наконец-то стало на свои места. Ведьма осторожно коснулась рукой щеки Даэн – такой холодной, будто Птица только спустилась с гор – и женщина, прикрыв глаза, прижалась к ее ладони. Невесомая нежность легкого прикосновения отпечаталась где-то в сердце, и Мара не сомневалась, что до самого порога Бессмертного это ощущение пребудет с ней.

- Тебе бы отдохнуть сначала, Даэн. А там и поговорим – на тебе же лица нет. Ты устала не меньше меня.

- Можно я приду к тебе позже? - тихо спросила Птица, не открывая глаз. Ей, наверное, сейчас тоже стало тихо и светло.

- Можно, - Мара улыбнулась, отступая от нее на шаг, - Напою тебя чаем из трав Гарварны – ты, поди, уже и забыла их вкус.

- Нет, - Даэн развернулась к ней спиной и принялась стягивать рубаху без рукавов, - Не забыла и никогда не забуду.

Черные волосы тугими кольцами скользнули по обнаженной спине, снова рассыпаясь на плечах. Вдоль позвоночника Даэн, уходя под ткань пояса, тянулась белая полоса давнего шрама, и Мара содрогнулась при мысли о том, что женщине легко могли перерубить хребет. А еще в купальне стало почему-то невероятно жарко. Ведьма еще раз прикоснулась взглядом к шраму Даэн, а затем бесшумно вышла из купальни, оставляя Птицу в одиночестве.

В коридоре было прохладно, и женщина с наслаждением вдохнула свежий воздух. Много ли времени ты дашь нам на этот раз, Бессмертный? Улыбнувшись своим мыслям, ведьма направилась в свою келью – стоило разжечь огонь в камине да вскипятить воду для чая. И возможно, отыскать что-нибудь съестное – она ведь обещала Даэн рассказать столько всего.

========== Глава 15. Затерянные в солнце ==========

Та весна была грозовой, дождливой, затерянной в солнце. По утрам весь мир кутался в туманное одеяло, и если на крыльцо стать и на лес глядеть – только размытый темный силуэт можно было увидеть. Свет солнца, проглядывающего сквозь полупрозрачную пелену, дробился мелким крошевом, и казалось, будто воздух сиял. Умытая росой земля под ногами была влажной, прохладной – и такой живой, дышащей, и мягкий ковер из молодых тоненьких трав пружинил под легким шагом маленькой девочки. Тонкая кожа мягких сапожек уже давно промокла, но разве это так важно?

Ручей разлился широко – как никогда до того. На дне его разноцветной мозаикой блестела галька, и самые мелкие камешки то и дело перекатывались, повинуясь стремительному течению. Даэн стояла у самого берега, ища взглядом место, где можно было бы легко перепрыгнуть ручей. Солнечные блики, пляшущие на воде, рябили в глазах, и девочка все время щурилась, смешно морща нос. Какой-то отблеск в воде заставил Даэн приглядеться повнимательнее, и она, придерживаясь за тонкие ветви вербы, осторожно свесилась вниз. Среди пестрых камней лежал один – бесконечно красивый, похожий на самый настоящий самоцвет, из тех, что мать надевает на праздники. Голубой, с синими пятнышками, весь в белых тонких прожилках – точь-в-точь молнии!..

- Я тогда знатно искупалась, - Даэн, посмеиваясь, отхлебнула ароматного напитка, - До нитки вымокла, продрогла, умудрилась хворь подхватить – зато камешек достала. Дома мать меня выдрала так, что пару дней сидеть я не могла – но я невероятно гордилась собой.

- Камешек-обережник? – Мара улыбалась, мягкая и спокойная, словно гладь озера ясным летним утром. Даэн кивнула.

- Да, пожалуй… Он со мной всюду – сколько лет прошло, а не затерялся…

Воцарилось молчание – впрочем, уютное и теплое. Огонь весело плясал в очаге, перепрыгивая с поленьев и обнимая золотыми и алыми лоскутками тлеющие угли. Рыжие блики отражались на янтарной поверхности чая в двух высоких чашках, а по комнате плыл запах земляники и лимонника. Даэн сидела у огня, скрестив под собой ноги и бездумно перебирая меж пальцев мешочек с тремя своими сокровищами, и наблюдала, как ведьма играет с пламенем. Под задумчивым взглядом языки огня, словно пестрые мотыльки, поднимались вверх, взмахивая огненными крыльями, сплетались в танце и снова разлетались в разные стороны.