Дикарь

Храп не давал мне заснуть, так что я просто сидел в кресле, скучая по генералу и Мэйбл и досадуя, что не узнал их лучше. Вскоре я запалил одну из трубок генерала. Я решил, что он не был бы против. В свое время, когда он был еще жив, и мы сидели, болтая о том о сем, он сам частенько предлагал мне покурить. Я всегда отказывался, но сейчас бы с удовольствием покурил с ним. Когда трубка прогорела я достал генеральскую бутыль рома. Эта штука всегда действовала на меня как снотворное. Так что я сделал несколько глотков, рассудив, что она поможет мне заснуть.

Я поспешно убрал бутылку с глаз долой, когда в комнате неожиданно появилась Сара. Она беззвучно вошла в гостиную с распущенными волосами, белая ночная сорочка мерцала в отсветах огня, мягко облегая ее. Выглядела она прелестно.

Наклонившись ко мне, она прошептала:

— Ты же не хочешь провести ночь сидя в кресле?

— Совершенно верно, не хочу.

— Я знаю место получше, — сказала она, взяв меня за руку.

Лампу она с собой не захватила, так что выйдя из гостиной мы были вынуждены пробираться в полной темноте. Она так и держала меня за руку, не произнося ни слова, пока мы поднимались по лестнице и шли по коридору.

Я предполагал, что меня ожидает какая-то запасная комната. Но она привела меня в свою собственную. Мы зашли туда, и она осторожно закрыла дверь, так что та не издала ни звука. Возле кровати горела лампа.

— Тут тебе будет гораздо удобнее, — сказала Сара, понизив голос.

— Это же твоя кровать, — ответил я.

— Здесь хватит места нам обоим.

С этими словами она подошла к кровати, сбросила тапочки и забралась на нее. Завернувшись в одеяло, она передвинулась к краю.

— Я принесла твою пижаму, — сообщила она. Вытянув руку, она указала на стул, стоявший у стены. Моя фланелевая пижама, аккуратно сложенная, висела на спинке.

Что ж, раздеваться перед Сарой я не горел желанием, несмотря на то, что она была постоянным гостем во время моих омовений. Ведь тогда я сидел в ванне, полной воды. Так что я погасил лампу прежде чем выскользнул из своих похоронных одежд и влез в пижаму.

Я устроился под одеялом, улегшись на спину поближе к краю матраса, чтобы не беспокоить свою соседку. Выпитый ром слегка затуманил голову, но я чувствовал себя столь непривычно, лежа на одной кровати с Сарой, что заснуть все равно не удавалось. Сердце не успокаивалось, и меня даже слегка потряхивало, хотя в постели было тепло и уютно.

Вскоре рука Сары нащупала мою и слегка сжала ее.

— Я так рада, что ты здесь, — прошептала она.

— Тут намного удобнее, чем в кресле, правда? — сказал я.

— Ты единственный, кто у меня остался.

Когда она это произнесла, я испугался, что она расплачется. Но этого не произошло. Она резко повернулась ко мне и шепнула:

— Обними меня. Пожалуйста.

Я повернулся набок, положил руку ей на спину, и она прижалась ко мне.

— Все будет хорошо, — сказал я, желая ее утешить. Еще больше мне хотелось с помощью разговора отвлечься от собственных ощущений. Ее голова касалась моей шеи, ее дыхание щекотало меня. Мы вытянулись таким образом, что она прикасалась ко мне всем телом до коленей.

Между нами не было ничего, кроме ночных рубашек. Сквозь одежду я чувствовал, как горяча ее кожа, отчетливо ощущал каждый ее вздох, каждый удар ее сердца.

— Все будет хорошо, — вновь сказал я, поглаживая ее спину, — Вот увидишь.

Вскоре стало ясно, что разговорами делу не поможешь. Я отстранился от нее, надеясь, что она не догадается о причине этого.

— Ведь скоро ты найдешь себе мужа, — продолжал я, — и у вас будет целая куча детишек.

— Если бы так.

— Подожди немного и увидишь.

— Поздновато мне, Тревор. Я никогда не выйду замуж. Я так и останусь старой девой.

— Не говори так. Да в городке, небось, человек пятьдесят, не меньше, мужчин, которым ты нравишься. Например, Генри из универсального. И тот парень, который держит аптеку. Я заметил, как они на тебя…

— Мне будет двадцать семь в октябре.

— Это не старость. Ты же еще и красивая. Я ни одной женщины в городе не видел, что могла бы тебя превзойти.

— Ты такой хороший, Тревор. — Она поцеловала меня в шею. Поцелуй отозвался дрожью во всем теле.

Я попытался не думать об этом.

— Если ты постараешься, — торопливо продолжал я, — не сомневаюсь ни на грош, что тебя возьмут замуж еще до лета. Совершенно не сомневаюсь. Я тебе помогу. Мы тебе отличного парня подберем, и…

Ее рот начал действовать. Она подарила мне поцелуй, но это был не обычный поцелуй, короткий и нежный. На этот раз, она впилась своими губами в мои. Она дышала на меня, приоткрыв влажный рот. Так меня никогда не целовали!

Пока наши губы были соединены поцелуем, она начала извиваться, прижимаясь ко мне. Я ничего не мог поделать, кроме как начать извиваться самому.

Ни разу в жизни не чувствовал я такого невероятного возбуждения. Ближе всего был случай со Сью в том переулке, но, во-первых, она была незнакомкой, во-вторых, ближе мне по возрасту, в-третьих, на нас было больше одежды и, наконец, она не была и вполовину так хороша, как Сара. Сью были нужны мои деньги и вещи, а что нужно Саре я не вполне понимал.