Дикарь и лебедь

Но все это было пустой тратой времени и проявлением эгоизма. Мне пришлось заплатить высокую цену, чтобы это осознать. Мой народ гибнет и будет гибнуть дальше.

Дейд шумно выдохнул, ноздри его слегка раздулись.

– Ты хотела бы проводить свои дни, занимаясь тем, что любишь? Чинить вещи и садовничать? – Улыбка тронула его губы, и он добавил: – Но, говорят, ты и так много времени проводишь в садах?

Я склонила голову вбок, выглянула в окно.

– «Много» – это сколько, мой король?

– Кажется, у меня сейчас ширинка лопнет.

Я кашлянула и перевела взгляд с вечерних огней, что начали загораться вдали, на самодовольно ухмыляющегося короля.

– Повтори что сказала.

Я нахмурилась:

– Нет.

– Да, – промурлыкал он.

– У тебя всегда… – Я поморщилась, раздраженная тем, что не знаю приличного слова, и обошлась другим: – встает, когда кто-то называет тебя королем?

– Встает? – переспросил Дейд и, вскинув брови, восторженно сверкнул глазами. Рассмеялся и потянулся ко мне, провел пальцем по спинке моего носа. – Только когда так меня зовет моя половинка.

Я щелкнула зубами рядом с его пальцем и улыбнулась:

– Ты мне, может быть, и половинка, но не король.

– Ну наконец-то признала. Тогда зачем ты так меня назвала? – осведомился он бархатным голосом.

– Это была подколка, – холодно заявила я. – Сарказм. Знаешь, что это такое?

– Знаешь, как у меня уже встал?

Я шлепнула его по груди, игриво и без задней мысли.

Он поймал мою руку на лету, поднес к губам и принялся целовать костяшки, не сводя с меня глаз, вслушиваясь в гулкое биение моего сердца.

– Смотри, – шепнул он, не отрываясь от моей руки, и указал взглядом мне за спину.

Он скользнул по кожаному сиденью ближе ко мне, а я выглянула в окно. Возглас изумления вырвался из моей груди и улетел в ночное небо. Впереди высился большой мост, на котором спокойно могли разъехаться две кареты, а в реке отражались окаймляющие ее валуны и растительность, а также ночное небо.

– Вот и они, – сказал король, его голос прозвучал у самой моей шеи, теплый воздух пошевелил тонкие волоски и согрел кожу. Мягко качнувшись, наша карета съехала с моста и принялась петлять между гигантскими дубами. Звездный свет заливал проселочные дороги и тропинки, на прогалинах то и дело мелькали скачущие белки.

То был не только свет звезд, поняла я, когда мы выехали из лесистой местности и оказались в широкой зеленой долине, но и огни города. Яркие и расплывчатые, они расцвечивали сердце Вордана аккуратными линиями, что тянулись дальше, чем было видно из кареты. Впрочем, даже будь я птицей, вряд ли смогла бы разглядеть все то, что ждало нас впереди.

Узкие улочки, вымощенные брусчаткой, состояли из двухэтажных домов – кирпичных, деревянных, каменных. Те перемежались купеческими лавками и строениями поменьше. В окне показался район мануфактур с потертой кровлей, явно старых, однако с виду ухоженных. Их трубы пыхтели дымом, что растворялся в ночном небе.

Винокурня. Кузница. Мастерская по ремонту карет. Лавка кухонных принадлежностей… Всюду над большими металлическими дверьми виднелись однотипные вывески, несколько заведений уже успели закрыться на ночь.

В Синшелле строили похожие сооружения для ремесленников и мастеров иных талантов (по ту сторону кареты мелькали и другие мануфактуры, разглядеть которые я не успела), но здешние были куда более аккуратными, просторными и очевидно востребованными.

Город напоминал свернувшуюся кольцом пеструю змею, домишки и лавки жались друг к другу, сидя в тесноте да не в обиде, а свет рожков, факелов и очагов лился из окон и дверей. Я попала в очередной лабиринт, но этот состоял из прямых линий, которые тянулись так далеко, что я не прошла бы его и за день.

Разглядывая все вокруг, я чувствовала исходившее от короля тепло и ждала. Ждала, наблюдала за горстками местных жителей, мимо которых мы проезжали. Одни стояли на крылечках, сплетничали и смеялись. Другие обслуживали господ, что восседали на верандах людных вместительных заведений.

Многие провожали нас взглядами и чуть заметно кланялись.

Я откинулась на спинку сиденья, в очередной раз забыв, в чьей компании прибыла сюда. Гадая, почему, во имя звезд, не вижу вокруг нетерпимости, драк, воровства и беспорядков.

О правителях вроде того, что сидел рядом со мной, ходили нескончаемые легенды. Легенды о страшном Вордане и его злонравном короле, что держал свой народ в когтистой лапе.

Когда король наконец-то постучал в потолок, возница остановил лошадей. Дейд вышел первым и, без спроса схватив меня за талию, перенес на неровную брусчатку.

Я крепко вцепилась в его руки и, обретя равновесие, отстранилась. И медленно огляделась. Мы были в конце улицы, уходящей в бесконечность, огни вокруг уже не горели, за исключением рожков по обе стороны от массивной деревянной двери с большим металлическим засовом.

Дверь была открыта, смех и гомон выплескивались из трактира на улицу. Я улыбнулась, испытав облегчение при мысли, что хоть какие-то из тех легенд оказались правдой, и приосанилась, готовясь войти внутрь.

Но король прошагал мимо, и я с мрачным видом поспешила за ним, гадая, куда это он направляется.