Дикий Восток. 1910. Часть 2

— Не удивительно. К слову, наши тоже отметились — пальцы у одного из разбойников начисто срезаны. Так вот. Мне сию басню рассказал лично князь Михайло Иванович Хилков, бывший в те годы министром путей сообщения. Светлая ему память, — полковник перекрестился, бросив через распахнутое окно взгляд на купола Крестовоздвиженского собора, стоящего напротив здания жандармского управления. — В прошлом году ушел от нас в лучший мир. Мы встречались с ним в 1905-м незадолго до его отставки. Я тогда возглавлял Днепровское жандармское железнодорожное управление. И он, с горечью наблюдая происходящее вокруг безумие, как раз по случаю припомнил историю о Сорро или Зорро — таинственном герое в маске. Надо вам знать, что он всегда оставлял ровно такой знак на месте своего очередного подвига.

— Но, Александр Петрович, как же это связано? И откуда им ведомо о такой далекой от наших сибирских берегов истории?

Орлов словно не замечая вопросов поручика, задумчиво поглядывая в темное окно, казалось, полностью погрузился в воспоминания.

— Да-с. Надобно вам знать, что князь в шестидесятых годах прошлого века, бывший тогда еще в весьма юных летах и крайне либеральный в своих взглядах, раздал большую часть своих земель крестьянам и уехал в Америку почти без всяких средств. Мало того, там он стал трудиться на сооружении Трансатлантической железной дороги, где за четыре года прошел путь от простого рабочего до заведующего службой подвижного состава и тяги. Среди строителей, по его словам, хватало мексиканцев. С одним из них он близко сошелся и тот поведал ему столь занимательную легенду.

Орлов, впервые за все время повернулся к Талалаеву и, заметив, что тот порывается задать вопрос, проницательно догадался о его содержании и озвучил сам.

— Вы, милейший Федор Никандрович, вероятно думаете, зачем я все это вам рассказываю? А вот к чему. Есть у меня предчувствие, что мы еще услышим о новых подвигах господ с литерой «Зет». А если и нет, то, что мешает нам самим их представить обществу? И раз уж наши герои столь анонимны, ответим им той же монетой. Пусть в Омске появится новая сказка, направленная не на возвышение образа революционера, а напротив, благородного защитника народа. И заметьте, отнюдь не террориста и ниспровергателя основ монархии. Возьмите лист и записывайте.

— Слушаю вас, Александр Петрович, — вооружившись пером и бумагой, отозвался поручик. Между тем, в голову ему пришла простая, в сущности, мысль, что если Хилков узнал о знаке Зорро, находясь в Северной Америке, то, вероятно, и неизвестные герои каким-то образом связаны или происходят из-за океана. Это показалось ему важным и он тут же черкнул в блокноте короткую пометку.

— Опубликуйте в газетах текст этого письма, заодно изложите историю, рассказанную князем Хилковым. Я постараюсь припомнить её в деталях, но вы и сами запросите сведения из Северо-Американских Штатов. В заметку добавьте приписку, что полковник Орлов заинтересован в личной встрече с «Омскими Зорро». И что он, то бишь я, гарантирую для них сохранение полнейшей конфиденциальности и безопасности, будет ждать телефонного звонка по номеру 039 или письменного сообщения об иных условиях встречи.

— Но отзовутся ли они?

— А вот и увидим, милейший Федор Никандрович. Вот и посмотрим, чем они нам ответят. Для нас важно другое. Газетчики наверняка вцепятся в эту историю и расцветят ее выдуманными подробностями. А сие нам на руку. Отвлечем молодежь от пагубных и вредных идей, пусть задумаются о верном служении на благо народное на примере наших «Омских Зорро».

— Могу ли я задать вопрос, господин полковник?

— Задавайте, поручик.

— Что мы будем делать, если они согласятся на встречу?

— Почем мне знать? Но слово свое я, безусловно, сдержу и никакого ущерба им не причиню. Это без сомнения. Впрочем, почти уверен, мы с ними обязательно свидимся. При тех или иных обстоятельствах. Если у вас нечего больше доложить, то можете быть свободны, поручик. К слову, мы с Лидией Кирилловной ждем вас завтра, в воскресенье, после праздничной службы, на обед.

— Благодарю. Признателен вам и вашей супруге за оказываемую честь. Всенепременно буду. — Талалаев откланявшись, покинул начальственный кабинет, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дверь.

*Wolseley Siddeley Тоurer 1910 года выпуска. Четырех цилиндровый двигатель 40НР 7.1л. Модель создана и запущена в производство в 1909 году.

Глава 10

Прикатив в Загородную рощу наши герои подозвали стоящего поблизости городового и сунув ему трешку в ладонь попросили присмотреть за успевшим изрядно запылиться новеньким мотоциклом, объяснив, что номера в связи с выходными днями просто не вышло получить. Тот понимающе и уважительно кивнул «господам шоферам» и даже взял под козырек.