Дикий Восток. 1910. Часть 2

— А водичка то бодрит! — проорал он соскочившему следом другу. — Погребли дальше. У парохода сходни в порядке — зайдем как белые люди.

Так они и сделали. С них ручьями стекала вода, но так было даже легче. На борту никого не оказалось. Полнейшая пустота. Никто их не встретил.

— Эй, православные, есть тут кто? — Не заморачиваясь заорал во всю мощь легких Хворостинин.

— Чего ты кричишь, поморщившись как от зубной боли, бросил ему Тёма. — видишь же, нет никого. Но машина вроде работает, дым из трубы идет. Надо вниз спуститься — к паровику.

— Погнали туда, — легко согласился Вяче, — веди, ты в этой машинерии спец, я ни в зуб ногой.

Внизу они нашли надсадно кашляющего и без остановки кидающего в открытую топку лопату за лопатой уголь чумазого юного кочегара.

— Где капитан, старпом или механик на худой конец? Что за бардак тут творится?

— А чего на худой? Может на толстый, — совсем некстати негромко прыснул Славка.

— Это мы разберемся. Комиссия установит всех непричастных и накажет всех невиновных. — В тон ему ответил Тема. Не выветрившаяся выпивка располагала к веселью.

Молодой кочегар, совсем потерявшись, замер, так и не донеся лопату до топки и помявшись пару секунд, ответил:

— Так… Нет никого. Все на пожар убёгли, а начальство засветло ещё съехать изволили. А машинист и вовсе — вчерась накричал на хозяина, расчету требовал, а тот не дал. Ну, он и ушел…

— Ясно. Плохи дела. Мы уполномоченные Речного Регистра. Завтра должны были осматривать это судно. А тут такое происшествие… Так что как старший по званию, я беру командование кораблём на себя! Вопросы есть? — На пару секунд в душном и пыльном воздухе кочегарки повисла тишина. — Так-то лучше. Как звать то тебя, матрос?

— Петькой… — От удивления уголь с лопаты кочегара посыпался на палубу. Славка, между тем, всеми силами старался придать себе солидный вид. Выглядело это неубедительно, но в полумраке кочегарки никто ничего не заметил.

— Слушай мою команду, Петька. Разводи пары как можно скорее. Я подведу буксир кормой к барже, а мой коллега, — Артём внимательно посмотрел на Славку, — переберётся на неё и накинет буксирный конец на кнехт. Раз машиниста нет, то тебе, Петро, придётся и машиной управлять. Осилишь?

— Я… Я постараюсь. — Кочегар сильно волновался.

— Не «постараюсь», а «так точно»!

Тёма и Славка выбрались на главную палубу.

— А что ты там про конец и кнехт заливал? Я на орден посмертно не подписывался. Ещё и за чужое корыто. — С подозрением, подражая почтальону Печкину, изрек Вяче — Может быть, я только жить начинаю, лисапед вон купил,

— Слушай, ты же тут баржу жалел. Если не оттащим, то ей однозначный каюк. Пятнадцать минут — и угольки. А накинуть швартовый на кнехт — большого ума не надо. Тут ловкость нужна. Дело, в принципе, плёвое. Так что дуй на нос баржи, пока сходни ещё не горят. А я тут попробую покрутить эту шаланду. Если дело выгорит, и баржа не сгорит, то можно будет с хозяином перетереть о гонораре…

— О чём? — Славка пренебрежительно усмехнулся. — Он даже команде не платит.

— Там видно будет. Дуй, давай!

Хворостинин, спустившись по трапу, быстрым шагом направился по мелководью в сторону баржи, прикрываясь рукой от жара пламени. Артём же, зашёл в ходовую рубку и стал осматриваться при свете отблесков всё увеличивающегося пожара на берегу.

Капитанский мостик начала века был непривычно пустым и просторным. Не имелось никакого оборудования, кнопок или тумблеров. Лишь большой штурвал, машинный телеграф и увенчанная каучуковым нагубником труба переговорного устройства, уходящая куда-то в палубу.

«Да… Рулить и командовать машиной одновременно — тяжеловато будет. Придётся побегать», — невесело подумал Тёма.

Взгляд упал на висящий в углу на переборке рупор.

«Офигеть! Первобытный мегафон!»

В сознании тут же возникла картинка марширующих пионеров с красными флагами, кричащих в рупор речёвки, а душа на мгновение сжалась. Стало как-то тоскливо и грустно… Вздохнув, Торопов взял жестяную воронку и вышел на палубу.

— Внимание, команда буксира! Говорит инспектор Речного Регистра Торопов! Срочно подняться на борт! Будем оттаскивать баржу. Груз на берегу уже не спасти!

Метавшиеся на берегу тени замерли.

— Бросай всё к ядрене фене, говорю! Живо на буксир, сто чертей вам в печень! — Артём всё больше входил в роль бывалого капитана.

Сходни задрожали. По стальной палубе загрохотали шаги. «Вот так бы сразу. И почему никто никогда по-хорошему не понимает? Пока не наорёшь…» — Торопов вздохнул, припомнив армейский опыт.

— Двое на корму! Двое на нос! Приготовить буксирные концы! Отдать швартовые!

Расставив команду, Тёма вошёл в рубку и снял пробку с переговорной трубы.

— Машина, пар готов?

— Ещё немного. — Донеслось из глубин буксира.

— Нет времени, Петруха. Сгорим к чёрту. Так что давай, малый назад!

— Есть, малый назад! — Где-то раздалось шипение пара, всплески колёсных лопаток о воду. Артём воспользовался пожаром как ориентиром, чтобы определить движение судна. Корабль стоял.

— Средний назад!

— Есть средний назад!