Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- Вижу ты обошел усадьбу.

- От края до края.

- Много ты проскакал галопом. Ты не устал, сынок?

- Я устал видеть несправедливость, мама.

- Что? О чем ты говоришь, Ренато?

- Только правду. Сожалею, но я всегда искренний. В Кампо Реаль много зла, и надо положить этому конец. Также хочу сообщить, что совершенно не согласен с управлением Баутисты.

- Но сынок! Какие жалобы у тебя к человеку, который живет одной работой?

- Он суров и жесток с работниками, мама. Очень жесток и бесчеловечен с теми, кто увеличивает наше богатство потом и кровью. Я не согласен с этим. Такие вещи не должны происходить, мама. Я не жду твоего разрешения, чтобы исправить это. Со мной ты можешь не согласиться; точно не согласишься, судя по его словам…

- Его словам? То есть, ты обсуждал это с Баутистой?

- Разумеется, мама.

- Плохо, сынок. Боюсь, ты отплатил ему неблагодарностью. А мы стольким ему обязаны!

- Мы обязаны работникам, мама, этим сотням несчастных. Нельзя так и дальше использовать их, как это делает Баутиста! Они живут хуже рабов!

- Их больше двух тысяч, сынок. Нельзя ими управлять без власти и дисциплины. Не доверяй первому впечатлению. Баутиста знает, как вести себя. Знаешь ли ты, что наши земли стали приносить двойной доход по сравнению с управлением твоего отца и Педро Ноэля? Знаешь, что мы приобрели новые усадьбы и присоединили их к Кампо Реаль, почти половина острова принадлежит тебе? Вот, посмотри. Сегодня 15 мая 1899 года. Я назначила управляющим Баутисту на следующий день после смерти твоего отца: 6 мая 1885 года. За четырнадцать лет наше богатство удвоилось. В чем нам упрекнуть нашего управляющего?

- Все же я считаю неподобающим наше отношение к работникам имения, мама. Я продолжаю считать методы Баутисты бесчеловечными, пусть они и увеличили наше состояние вдвое.

- Вижу, ты мечтатель, но ведь ты Д'Отремон, а не какой-нибудь мужчина. С этими правами можно жить на этой земле, как король, потому что Д'Отремон, ступая по ней, оказывает честь этой дикой земле.

- Которую я люблю всей душой! – прервал Ренато решительно и горделиво. – Я не только хозяин этой земли, но и ее сын. Я принадлежу ей и должен ради нее бороться, чтобы люди были менее несчастными. Не хочу ссориться с тобой, мама, но…

- Хорошо. Если не хочешь ссориться, ничего не говори. Поговорим позже, когда ты привыкнешь к нашей обстановке. Когда увидишь картину яснее, когда будешь землевладельцем. Я знаю своего сына лишь пару недель. Я не прошу у тебя многого после долгого отсутствия. В конце концов, все будет так, как ты пожелаешь. Ты хозяин, и я хочу, чтобы ты об этом знал. Но поговорим о приятном. Я так поняла, у тебя есть невеста, что ты влюблен?

- Да, мама, – ответил Ренато нежно и ласково. – Я влюблен в самое очаровательное создание на земле, в лучшую подругу детства, озорную и веселую, избалованную, которая желает, чтобы ее всегда носили на руках, роскошную и истинную дочь этой земли.

- Дочь этой земли? – удивилась София. – Я думала, твоя невеста из Франции.

- Была во Франции, а теперь она рядом. Она тоже родилась на Мартинике. Жила здесь до семи лет. А вернулась шесть месяцев назад.

- А из какой она семьи? Надеюсь, ты остановился на достойной тебе.

- Достойной, мама. Достойной во всех смыслах. Ее зовут Айме де Мольнар.

- Ах! – радостно удивилась София. – Как такое возможно? Та малышка?

- Та малышка превратилась в самую красивую девушку, какую только можно себе представить, мама. Тебе нравится? Нравится мой выбор?

- Черт побери! – весело воскликнула София. – Ты смотри-ка… Надеюсь, мне понравится эта девушка. По поводу семьи и остального ничего не имею против. Кое-что не имеет значения. Наши дела идут хорошо. И благодаря хорошей работе Баутисты эта проблема отпадает.

- Что ты говоришь, мама?

- Мольнар почти разорены, но не важно. Ты достаточно богат, чтобы закрыть на это глаза. Привози невесту поскорее. – Она повернула голову и удивленно воскликнула: – Ах, Янина! Подойди-ка. Это Янина, племянница Баутисты и моя крестница. Но должна добавить: моя сиделка, подруга в этом одиночестве, почти дочь.

Ренато Д'Отремон с удивлением обернулся и посмотрел на девушку. Та подошла тихо и молча. Ее смуглое лицо обрамляли черные прямые волосы, большие темные, миндалевидные и таинственные глаза выдавали монголоидность, золотисто-смуглые щеки, бледнее там, где начинались красные и сочные губы со странным и разочарованным выражением; ее странная, напряженная и сдержанная натура трепетала.

- Значит, племянница Баутисты. Она помнит меня?

- Она пришла, когда ты уехал, и со мной живет уже десять лет.

София встала, опираясь на девушку, которой было двадцать лет, и та улыбалась, глядя на Ренато большими, неподвижными, словно слепыми глазами.

- Думаю, ты не видела моего сына вблизи, Янина.

- Нет, сеньора. Когда он приехал, меня не было в Кампо Реаль, вы ведь знаете. И потом, у меня не было возможности.

- В самом деле не было. Как ты его находишь?

- Сеньор великолепен. Настоящий сеньор с ног до головы.

- Ради Бога, мама! – встрепенулся Ренато. – Что за способ вытягивать похвалу!