Диколесье. Сборник историй

По белому снегу следы ведут вдаль. И среди темных, густых елей – будто другой мир. Будто, стоит шагнуть, а там – тепло. Там солнце. Там весна.

Вокруг никого, вокруг тишина. Но я слышу шаги, я знаю, что мимо меня идут все туда, вперед. К теплу. Мимо хлопают крылья, и я слышу смеющийся голос Сороки.

Но нет никого. И только тропа на снегу. Мне пойти по ней? Я поднимаю взгляд к нему. Да. пожалуй. Я не оставляю следов, но шагаю вперед. И там не окно, там обрыв реки. Но там… тепло. Следы подходят к самому краю и исчезают. И я иду по ним, делаю шаг, жду оглушающего чувства падения. Но его нет.

Я стою у огня. Столп тепла и света, приглушенного и приятного. Не раздражающая зверей трескотня костра, но маленький кусочек солнца. Рядом сложены веточки, желуди, грибы, перо… Каждый, кто приходил сюда, оставлял свой маленький дар. Пусть даже это засохший плод дикой яблони. Что мне оставить? Я провожу рукой по неровному камню, и оставляю след крови. У меня нет больше ничего для подрастающего Солнца.

Я сижу у огня один еще долго. Дары прибавляются, но я никого не вижу. Только следы, которые уходят от костра. А кто-то, знаю, чадит и греется, так же как и я. Но никто не видит другого.

… мы оставляем что можем маленькому огню. Потому что завтра родится новый день. и он будет чуточку длиннее вчерашнего. Чуточку старше. Но чтоб вырасти новому дню, как и мне, новому году, нужны силы.

Пусть дары и невелики, но в них – вера.

Она дает нам силы расти над собой.

Я шагаю от огня, и снова оказываюсь в лесу. Но там, уже играет рассвет. Хоть немного, но раньше, чем вчера.

Зима

Три тысячи шагов вокруг, две сотни крыл. Я скучаю по лету.

Но по оглушающе тихому морозу мне до него не дойти. Дыхание застывает в горле, воздух будто режет на части грудь.

Три тысячи перелетных птиц. Ах, почему бы и мне не улететь на Юг?

Нет, я остаюсь, я стерегу лес. Такая я … Сорока. Я не люблю зиму. Зимой мир становится черно-белым, как мои перья. Зимой так сильно хочется жить, что становится больно. Зимой приходится оставлять лес и выбираться к людям. Подъедать из кормушек для воробьев, залетать в дворы и искать крошки.

Я вспоминаю осень, и наши разговоры с Деревом кажутся мне выдумкой, сном замерзшего мозга. Мне очень хочется уснуть, но перед глазами – птицы. Те, что уснули зимой. Я знаю куда они летят.

Как греза – мое обещание встретить Дерево весной. Кажется, я забылась… тогда.

Пусть самая темная ночь, пусть зимний костер остался в прошлом, но середина зимы – не легче. Дни длиннее, но не мягче.

О, ягодка шиповника! Хорошо, что ее никто не сорвал!

Хочется остановиться, никуда не лететь. Упасть в такой теплый снег. Не думать о том, почему мир так суров. Почему так беспощаден лес. Не думать о том. почему так трудно дышать, и может ли кто-то это изменить?

Люди прячутся за стенами домов, они создают тепло, дымят трубами. Они пытаются изменить мир… но толку? Земля и ветер все равно находят чем ответить. Находят силы снести неугодные города и страны. Да, что-то меняется. Но бесстрастную душу природы не изменить.

… потому что мы ее часть.

Не изменить ход времен, не задобрить зиму…

Только … даже не победить – пережить. Долететь до весны, а там с первыми зелеными почками в черно белом мире, сказать «Доброе утро».

Главное, не уснуть. Обжигать себя морозным воздухом, и надеяться, что завтра будет лучше. Двигаться. Искать. Жить.

Но… у меня нет больше сил.

Сибирка

… сон, вечный сон. Слушай, Дерево, дай мне уснуть?

Он бесцеремонно стряхнул меня в сугроб. А сверху – пару ягод боярышника с соседнего куста. И как я их не заметила?

Немного, но это еда. Это боль, это жизнь. Мне бы зерна, мне бы кусочек сала. Эх, Дерево, обещание тебе – оно больное обещание, знаешь ли.

Приходится есть мерзлую ягоду, терпеть боль в пустом желудке, обжигающие иглы от движения крови в замерзших крыльях. Приходится делать нелюбимое – лететь к людям.

Я вижу след на снегу, свежую буранницу, и выбираю лететь к реке. До деревни дольше, а там наверняка будут люди. Да, верно – на берегу сидят рыбаки. На льду куча дырок, на льду остатки приманок, мотыль, червяки. кусочек плавника. Не банкет, но маленький пир.

Спасибо, мужики. Даже за рассыпанные хлебные крошки – спасибо.

Я подбираюсь почти вплотную к костру, слушаю разговор.

– … да, а уху готовить будешь?

– Не, мне Анька котлеты из щуки сделает!

– А я пельмени люблю…

– Мужики, согласитесь, круче вяленой к пиву – ничего не придумаешь!

– Да, а если еще вяленое мяско… олень или козлятинка.

– Ты билет-то хоть на зайца купил, охотник?

Они смеются, а я улетаю.

Всегда забываю, что люди тоже звери, да к тому же хищники. Они едят более слабых зверей, как волки. Только волки шашлык не жарят.

Вот интересно, если бы я … упала, какой бы я стала едой? Ах да, Сорок же не готовят.

Я возвращаюсь в лес.

– Слушай, Дерево. Я когда умру, хочу стать боярышником. Или сибиркой. Да, точно! Сибиркой! Она меня, да и всех, тысячу раз спасала!

Рассвет

Увидишь теплый рассвет – не верь

Не верь раннему солнцу, на дворе февраль. Не верь, не надейся раньше времени проснуться, не позволяй оживать внутренним сокам.