Диктаторы в зеркале медицины

Тем временем появился повод, необходимый погромным настроениям, уже долгое время тлевшим в Германии. 8 ноября 1938 года был убит советник посольства Германии в Париже Эрнст фон Рат. Убийцей оказался молодой еврей по имени Гершель Гриншпан. С недвусмысленного одобрения Гитлера Геббельс спускает с цепи отряды штурмовиков СА, которые совершают грабежи и убийства по всей территории рейха. Из-за множества разбитых стекол это событие получило название — «хрустальной ночи» — таким образом организаторы попытались слегка завуалировать его зловещий смысл. В ночь с 9 на 10 ноября были подожжены 250 синагог, разгромлено бессчетное количество еврейских магазинов и квартир, 91 человек был убит, 25 тысяч евреев брошены в концлагеря.

Этим днем открывается радикальная фаза антиеврейской политики Гитлера. И на этот раз зарубежные государства не предприняли никаких, даже дипломатических шагов для того, чтобы положить конец эскалации этих отвратительных и преступных действий. Однако общественность понемногу начинала убеждаться в том, что «этот Гитлер», по выражению Андре Франсуа-Понсе, «способен на самый страшный кошмар, на самые дикие эксцессы и имеет самые бредовые амбиции». Зигмунд Фрейд, сумев добраться до спасительного Лондона, дополнил эту характеристику лапидарной фразой: «Вы никогда не можете знать заранее, что натворит сумасшедший».

В Англии и Франции наметился решительный диаметральный поворот общественного мнения, и доверие к Гитлеру как к партнеру по переговорам было утеряно навсегда. Однако крайний нарциссизм делал невозможным для Гитлера признание собственных ошибок, и реакцию заграницы он счел лишь временной потерей престижа. Похоже, что такого же мнения придерживалась и католическая церковь — 20 апреля 1939 года папа Пий XII лично направил в Берлин поздравление Гитлеру в связи с его пятидесятилетием, к которому присоединились немецкие епископы в своей верноподданнейшей молитве «о ниспослании божьего благословения фюреру и народу», в каковой настойчиво призывали всевышнего оказать помощь «фюреру и рейхсканцлеру, охранителю и умножителю рейха».

Лето 1939 года Гитлер провел в своей горной резиденции в кажущемся бездействии, что в некоторой мере сбило с толку его противников. На самом деле он уже провел все подготовительные мероприятия, предусмотренные планом аннексии Данцига и создания экстерриториального коридора в Восточную Пруссию. Детально спланировав провокации с немецкой стороны, он угрожал польскому правительству, что при малейшем инциденте «Польша будет без всякого предупреждения разгромлена так, что от Польши и следа не останется». Принятие решения о военной агрессии облегчило Гитлеру подписание с Россией 23 августа 1939 года пакта о ненападении, секретным протоколом к которому регулировался будущий раздел Восточной Европы и, в частности, Польши. Теперь он с открытыми глазами готовился бросить вызов судьбе, забыв о собственном пророчестве, записанном в «Майн Кампф», в соответствии с которым любой немецко-русский пакт непременно приведет к военному столкновению, что будет «означать конец Германии».

Вторая мировая война

Насколько угрожающие размеры приобрела к этому времени мания величия Гитлера и в какой мере он постепенно утрачивал самокритичность, показывают следующие его слова, которыми он оправдывал решение начать военные действия, в речи, произнесенной перед генералами 22 августа 1939 года: «При всей скромности должен сказать, что дело и в моей особе. Дело во мне, в моем существовании, в моих политических способностях, ибо остается фактом, что скорее всего никто и никогда не сможет завоевать доверие всего немецкого народа. Едва ли в будущем появится человек, у которого будет больше авторитета, чем у меня. Итак, мое существование — это фактор большой ценности».

Начатый 1 сентября 1939 года блицкриг против Польши открыл новую эру в военном искусстве. В течение первых двух дней была полностью уничтожена польская авиация, еще через два дня тридцать пять польских дивизий были либо окружены, либо находились на грани полного уничтожения. 17 сентября части Красной Армии перешли восточную границу Польши, но еще до того, как русские начали захват Польши и балтийских государств, Гитлер уже успел превратить остальную Польщу в «бойню». Эти зверства, от которых Советы очень старались не отстать, сопровождались беспощадным изгнанием более чем миллиона поляков. Сразу же после завершения польской кампании на восток пошли первые эшелоны с евреями. Опьяненный оргией уничтожения и разрушения, Гитлер не испытывал уже ни малейших сомнений и дал полную волю своим преступным наклонностям и своим бредовым идеям. Ярким примером этого является чудовищный приказ фюрера от сентября 1939 года, предписывавший уничтожить всех страдающих неизлечимыми болезнями, а также душевнобольных немцев как «лишних едоков».