Диктаторы в зеркале медицины

Как отец Сталин оказался полностью несостоятельным. Злоупотребление отцовской властью сделало обоих его сыновей духовными калеками. Якова, сына от первого брака, холодное, отталкивающее отношение со стороны отца привело в такое отчаяние, что однажды он даже предпринял попытку самоубийства — он попытался застрелиться, но, к счастью, рана оказалась несмертельной. Говорят, что у отца, пришедшего в больницу сразу же после попытки сына лишить себя жизни, не нашлось для него ничего, кроме язвительного вопроса: «Ну что, промахнулся?». Лишь с большим трудом Якову удалось реализовать свое давнее желание, стать военным. Он поступил в артиллерийское училище Красной Армии и встретил войну в звании старшего лейтенанта.

Судьба Василия, сына Сталина от второго брака также была более, чем печальной. Отцу не удалось сделать из него мужчину с твердым характером, и поэтому после смерти матери, Надежды Аллилуевой, Сталин поручил его воспитание многолетнему начальнику своей личной охраны генерал-майору Власику. Это решение, однако, принесло результаты, прямо противоположные ожидаемым. Благодаря подобострастному отношению со стороны Власика, надеявшегося таким путем снискать милость хозяина, Василий вырос безвольным, капризным и слабохарактерным человеком. И хотя во время войны он проявил себя храбрым летчиком, необозримые привилегии, которыми он пользовался в армии, вскоре привели к трениям и скандальным инцидентам — неудивительно, если вспомнить, что в 20 лет он был уже полковником. Вот что было написано в служебной характеристике 25-летнего генерал-лейтенанта ВВС: «У него горячий и вспыльчивый характер, сдерживает себя с трудом. Имели место случаи рукоприкладства в отношении подчиненных… личной грубости в отношении офицеров… драки с патрулями НКВД Состояние здоровья плохое, в особенности, нервной системы… Очень возбудим… Указанные недостатки очень снижают его командный авторитет и несовместимы с должностью командира дивизии». Маршалы, поставленные начальниками над «разбушевавшимся принцем», пытаясь как-то спасти части, вверенные его командованию, не придумали ничего лучше, чем отправить его в Военную академию. Однако и здесь на него продолжали дождем сыпаться награды и всевозможные привилегии, и избалованный молодой человек с деформированной психикой постепенно начал скатываться в алкоголизм. В конце концов, по приказу отца он был отстранен от должности командующего ПВО Москвы. После смерти Сталина его даже заключили в Лефортовскую тюрьму, но при Хрущеве снова выпустили на свободу. За последующие правонарушения, совершенные в состоянии опьянения, он был отправлен в ссылку, где и умер 19 марта 1962 года полным физическим и психическим калекой, в возрасте чуть больше сорока лет.

Больше других детей Сталин любил дочь Светлану, очень похожую на него. И она, обладая, по ее собственным словам, очень похожим характером, с самых юных лет испытывала сильную привязанность к отцу. Тем не менее, Сталину не удалось сделать из Светланы истинную патриотку. Существуют письменные свидетельства искренней любви его к дочери. В письмах он называл ее «моя хозяюшка» и подписывался «твой секретарь». Но лишь стоило его патологическому недоверию уловить признак опасности, как он тут же скрутил «хозяюшку» в бараний рог. Первого возлюбленного дочери, журналиста и режиссера А. Каллера, Сталин на десять лет посадил в лагерь; Каплер был «подозрителен» тем, что у него была сестра во Франции, и он, кроме того, будучи журналистом, встречался с двумя американскими корреспондентами. В шестидесятые годы Светлана опубликовала в США книгу — критический ретроспективный взгляд на жизнь и деятельность ее отца. Эта не всегда и не во всем объективная книга послужила для нас источником ценных биографических подробностей.

Борис Бажанов рисует Сталина как политика по страсти, человека, которого интересовала только власть, что и было, по Бажанову, его единственным пороком. Деньги Сталина не интересовали (при желании он мог их иметь, сколько пожелает), он был равнодушен к развлечениям и спорту, «женщины — кроме собственной жены — для него не существовали». Последнее утверждение не подтверждают рассказы профессора Плетнева, дошедшие до нас из мемуаров Романо-Петровой (по крайней мере в том, что касается периода после смерти его второй жены — на этом мы еще остановимся ниже).