Читаем Dilla Time полностью

Кендрик хотел получить джазовое образование. Мартин познакомил его с альбомом Джона Колтрейна "A Love Supreme", потому что чувствовал, что у рэпера и саксофониста есть несколько важных общих черт: преданность своему ремеслу, неизменная духовность и доверие к своим соратникам. Кендрик был музыкальной губкой, и пока он учился, Мартин собрал свою джазовую и хип-хоп команду мечты - Thundercat, Kamasi Washington и Robert Glasper - чтобы придумывать новые идеи и сотрудничать с другими продюсерами Ламара. Thundercat уже был дружен с Flying Lotus, и вместе они создали музыкальную основу для песни "Wesley's Theory". Террас Мартин и Sounwave объединились на нескольких треках, а на других Мартин работал с трубачом и битмейкером Йозефом Леймбергом, называя себя "LoveDragon".

Шестнадцать песен, появившихся в результате этих сессий, были написаны на основе музыкальной палитры фанка, джаза, госпела, соула, хип-хопа, босса-новы и афробита. Хотя они были представлены как культурный продукт улиц, послание OGs и BGs гангста-рэпа, они также несли в себе ритмическую и гармоническую утонченность ботаников, которые проводили время в подвалах, спальнях и на чердаках, оттачивая свое ремесло - виртуозных бит-продюсеров с джазовой чувствительностью и джазовых музыкантов с хип-хоповыми способностями, во главе с экуменическим MC с широким видением. Пожалуй, самым наглядным свидетельством этой музыкальной смелости стали шесть песен, в которых использовалась ритмическая подпись J Dilla, причем некоторые из них переходили в Dilla Time и обратно так, как сам покойный продюсер никогда не делал.

Один из таких моментов произошел в песне "Complexion". Террас Мартин привел Роберта Гласпера в студию Dr. Dre на сессию, и они с Кендриком сыграли Гласперу несколько треков - чтобы он сыграл как можно больше песен за один раз. Гласпер слушал и импровизировал, придумывая идеи для каждой. Композиция "Complexion" начиналась так, как она и была задумана - жестко квантованная, с прямым движением вперед-назад, между ударными и задором, даунбитом и бэкбитом. Но когда Гласпер добавил в песню несколько клавишных партий, которые должны были стать третьим куплетом Кендрика, Мартину и Кендрику стало ясно, что дополнения Гласпера требуют совершенно новой секции и направления.

Мы хотим сделать здесь что-нибудь в духе Диллы, сказали они.

В финальном миксе, в который вошел куплет Rapsody, протеже 9th Wonder из Северной Каролины, Мартин и Кендрик убрали прямой бит из-под Гласпера, оставив только его голые, скомпонованные аккорды. Секунды спустя появился новый, смещенный, внутренне противоречивый бит, сделав разницу между двумя видами time-feels очевидной.

Слушать:

Straight Time vs. Dilla Time

Песня Кендрика Ламара "Complexion" - отличный пример перехода между Straight Time и Dilla Time, позволяющий наглядно ощутить, насколько сложно людям удерживать напряжение между двумя временными ощущениями.

На 2:10, когда Кендрик начинает петь "I like it, I love it", начните постукивать пальцем или ногой в такт. Вы находитесь в прямом времени.

На 2:30, когда ритм затихает, продолжайте постукивать пальцем в том же темпе. Пусть вас ведет ритм вокала и фортепиано.

Затем, когда новый, противоречивый ритм затихает после 2:35, постарайтесь удержать темп пальцем.

К 2:43 вы окажетесь во времени Диллы.

"Мне нужна эта небрежность!" кричал Кендрик в ритме Knxwledge для песни "Momma" - используя прилагательное как существительное, передавая языком ощущение времени, которое стало неотъемлемой частью его самовыражения, но пока не имело официального названия. Альбом, который к моменту выхода весной 2015 года превратился в To Pimp a Butterfly, ознаменовал возрождение этого ритма, вошедшего в хип-хоп и R&B более десяти лет назад. Благодаря вокалу Анны Уайз и Билала, присутствию на сайте Терраса Мартина, Гласпера, Тандерката, Камаси и Таза Арнольда, Flying Lotus и Knxwledge, а также вокалу и скретчу Пита Рока на "Complexion", альбом стал самым значительным воссоединением выпускников Университета Диллы.

Кендрик Ламар привнес в проект тематическую основу в виде письма Тупаку, начинающегося словами: "Я помню, что ты был в конфликте" - рефрен, который он повторял несколько раз на протяжении альбома, каждый раз увеличивая его длину, пока в финальном треке он не зачитал все послание непосредственно Тупаку. Говоря о конфликте, Кендрик имел в виду болезненную и в конечном итоге неудачную попытку Тупака примирить свою активистскую и интеллектуальную родословную с токсичной приманкой уличной справедливости; но в более широком смысле - желание, которое Ламар разделял со своим призрачным героем, быть мостом между мирами - дефицитом и изобилием, искусством и торговлей, изысканностью и простыми удовольствиями, черными и белыми - и не быть сломленным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное