Dilla Time

"Какого черта ты делаешь?" спросил Фрэнк, навещая Джеймса на чердаке последнего дома Янси - небольшого одноквартирного домика на углу улиц Макдугалл и Берри в Конант-Гарденс. Фрэнк увидел, как его инопланетный друг разбирает двойную кассетную деку. Джеймс снял корпус, чтобы обнажить проводку аппарата. Оказавшись внутри, он нашел винт регулировки скорости одного из кассетных приводов, чтобы затем ускорить или замедлить запись на нем. Когда все было собрано, Джеймс мог записать что-нибудь с проигрывателя Erikson на кассету; затем воспроизвести это на более медленной или более высокой скорости в зависимости от темпа; затем записать этот материал на другую кассету в этой деке, нажать кнопку паузы на конечной кассете, перемотать ленту на исходной кассете и записать тот же участок последовательно, снова и снова, пока не получалась зацикленная пауза в нужном темпе, которая звучала так же плавно, как на любой сэмплерной драм-машине. Приложив немало времени и усилий, Джеймс мог создать музыкальный пласт из зацикленных брейков и - с помощью второй двухкассетной деки - наложить на него вокал, скретчи или звуки с купленной им небольшой драм-машины, почти как в рудиментарной многодорожечной студии.

На этих ранних сессиях звукозаписи Фрэнк иногда был диджеем, а иногда наблюдал за тем, как тринадцатилетний Джеймс рифмует:

Стервы-стервы-стервы

Для меня мыть посуду

Позже исполните мои желания

Быстро встаньте на колени

Отсоси у ни**а по имени Силк, сучка.

 

 

Герман Хейз, гостивший у сестры внизу, слушал с недоверием.

"Ты позволишь ему так ругаться в твоем доме?" - спросил он Морин.

"Они просто занимаются своей музыкой", - ответила Морин.

Герм покачал головой. Вот Морин - рафинированная Морин, освященная Морин, ходящая в церковь каждое воскресенье Морин - казалось, была глуха ко всем видам сквернословия и нечистоплотности в своем собственном доме. Она точно избаловала его. Джеймс даже называл своих родителей по имени; не "мама" и "папа", а "Морин" и "Дьюитт".

К этому времени Морин и Дьюитт уже остро ощущали музыкальный дар своего сына и его беззаветную преданность музыке. Они начали верить, что у Джеймса, каким бы молодым он ни был, есть шанс стать профессиональным исполнителем.

Уильям Ховард подтвердил их мнение. Говард, известный как "Ви Джи", был вокалистом детройтской группы The Dramatics, его рашпильный тенор пробивался через их хит 1971 года "Whatcha See Is Whatcha Get" или сглаживался для "In the Rain". К концу семидесятых Ви Ги начал неуверенную сольную карьеру, но он всегда мог рассчитывать на Нэта Морриса с телеканала WGPR-TV, который дарил ему любовь на "Сцене", когда он возвращался в Детройт из своего дома в Северной Калифорнии. Ви Ги был другом соседа Янси, который и подсказал певцу, что по соседству живет ребенок-виртуоз. Услышав музыку Джеймса, Ви Ги рассказал Дьюитту и Морин, что открыл продюсерскую компанию и хочет подписать контракт с Джеймсом и развивать его как часть рэп-группы. Джеймс, как Силк, будет MC, Копес - диджеем, а Фрэнк и Деррик - танцорами. Для детей все стало очень интересным, и для их родителей тоже, поскольку Морин и Дьюитт организовали встречи со звездой, чтобы заручиться сотрудничеством и доверием каждого.

"Неужели ко мне приедет Ви Джи из группы Dramatics?!" - воскликнула мать Деррика, Дженис Харви, уделив время макияжу для визита королевской особы.

Были бесконечные репетиции, за которыми, конечно же, наблюдал Дьюитт. Джеймс тоже был в ударе и огрызался на Фрэнка, когда чувствовал, что тот теряет фо кус. Была и фотосессия, якобы для предстоящей статьи в журнале Jet.

А потом - ничего. Ви Ги не просто исчез, он исчез вместе с новым дорогим магнитофоном, подаренным Джеймсом на Рождество. Джеймс был в ярости. Фрэнк с его развивающимся уличным чутьем пришел к выводу, что Ви Джи был наркоманом, который обманул их и всех их родителей, чтобы привлечь к себе внимание и получить немного денег. Деррик был в отчаянии: он мечтал, что они с Фрэнком станут следующими "Скубом и Скрапом" - знаменитыми бэк-танцорами рэп-исполнителя Биг Дэдди Кейна. Для всех ребят это был лишь первый опыт того разочарования, которое приходит после промахов и тупиков в музыкальном бизнесе.

 

Одна дверь для Джеймса закрылась, но для Морин открылась большая.