Dilla Time

Ценой воспроизведения всех нюансов человеческой игры было то, что любая ошибка также воспроизводилась. И хотя эти небольшие ошибки в синхронизации были тем, что заставляло настоящих барабанщиков звучать по-настоящему, на барабанной машине эти ошибки будут повторяться бесконечно - ведь большинство барабанных ударов программировались как циклы из двух или четырех мер, а не записывались линейно в течение всей песни. Для Линна главной целью создания машины было облегчить игру на барабанах для таких людей, как он, у которых не было рефлексов и синхронизации, как у опытного барабанщика, чтобы создать устойчивый, предсказуемый грув. Поэтому Линн придумал функцию "корректировки времени", с помощью которой пользователь мог уменьшить разрешение сетки до шестнадцатой или восьмой ноты, и любая ошибочная нота подтягивалась к ближайшей линии сетки - этот процесс позже назвали "квантованием".

Звуки барабанов, расположенных на этой временной сетке, при воспроизведении были точны. Но в своей точности они снова потеряли то непередаваемое качество человека, играющего на барабанах. Причина заключалась в разнице между электромеханикой и биомеханикой. Простая схема будет вести себя более предсказуемо и точно, чем такой сложный организм, как человек. Попросите компьютер засечь время, и он выдаст стабильный результат. Попросите человека засечь время, и вы получите вариации, которые, какими бы крошечными они ни были, проявятся явно, если не осознанно. Именно так мы можем врожденно отличить механические звуки от естественных. Не только генезис звуков, но и время их генерации указывают на их происхождение.

Линн вернулся к тому, с чего начал. Тогда он вспомнил, что его наставник Леон Рассел научил его кое-чему во время одной из их многочисленных совместных сессий в домашней студии Рассела в Талсе, штат Оклахома. Рассел вырос в церкви пятидесятников, где поклонялись музыке, и был наблюдательным учеником барабанщиков. По словам Рассела, многие великие барабанщики не играют идеально ровно. Они слегка смещают ритм.

Под словом "шаффл" Линн понимал, что Рассел имел в виду идеальный триольный свинг.

Рассел говорил о том, что отличные грувы получаются у барабанщиков, играющих где-то между идеально прямой и идеально размашистой игрой.

Роджер Линн обнаружил, что если он задерживает каждую вторую ноту в импульсе из 16 нот - по сути, смещает равномерное соотношение 50/50 между предыдущей и последующей нотой и делает его равным 66/34, - то машина автоматически превращает прямой паттерн пользователя в идеальный триольный шаффл. А если он уменьшал соотношение, скажем, до 58/42 или 54/46, то обнаруживал, что корректировки были более тонкими, но паттерны действительно становились желобчатыми. Не прямые, не размашистые, а где-то посередине.

После усовершенствования секвенсора машины последней и все еще нерешенной задачей стало улучшение звучания ударных. На эту проблему Linn также нашел ответ. К 1979 году инженеры разработали технику цифровой записи.

Первые записи на фонографе Томаса Эдисона были сделаны путем преобразования воздушных волн в волны на фольге или восковом цилиндре, в результате чего "запись" представляла собой физический отпечаток звука - аналог отпечатка руки на цементе . Позднее немецкие ученые нашли способ переносить эти волны на полоску пластиковой ленты, покрытой частицами железа: запись на магнитную ленту. Французский радиоинженер Пьер Шеффер увидел, что магнитную ленту можно использовать так же, как когда-то Джон Кейдж использовал пластинки фонографа для создания и сочинения музыки. В 1948 году Шеффер записал на ленту звуки локомотива, разрезал ее на части и соединил их, чтобы создать новые ритмы и звуки. Другой изобретатель, Гарри Чемберлин, создал клавишный инструмент, который запускал крошечные циклы записей реальных инструментов на магнитной ленте: Чемберлин, позже названный Меллотроном. Это был прародитель звукового сэмплирования.

В 1970-х годах изобретение цифровой записи позволило хранить музыку в виде серии чисел, а не в виде "физического слепка" звуковой волны. Это означало, что теперь звук можно сэмплировать, кодировать и записывать на магнитную ленту и компьютерные диски с полной достоверностью.

Для Роджера Линна это означало, что он мог записывать настоящие звуки барабанов - например, удары по барабану или кик-барабану - вместо синтезированных, и хранить их на микросхемах компьютерной памяти в своей машине, чтобы пользователи могли запускать их, а секвенсор - воспроизводить. Единственным ограничением была стоимость: компьютерная память была очень дорогой. Он мог позволить себе только несколько секунд, чтобы его машина была доступной.