Динь. История одной волчицы (СИ)

И Мымыл соглашался. Размазывал по лицу горячие горькие слезы и снова шел следом за волками, каждый раз чувствуя боль в сердце, когда приходилось пройти мимо еще одного стойбища с его кострами и человеческой речью.

Ему оставалось верить только в одно — в то, что его догадки верны, и шаман не успел добраться до Людей Моря. И что с этими людьми он начнет новую, счастливую жизнь.

— Мне кажется, нам недолго осталось идти, — сказал Туам. — Я чувствую в воздухе что-то, чего не было раньше.

— Это море, — Вент расправил крылья. — Оно совсем близко.

— Но нам важно успеть, — Фидем встревоженно оглядела волков. — Льды не будут держаться вечно. С каждым днем становится все теплее. Мы можем остаться здесь до осени…

— Этого нельзя допустить, — решительно заявил Туам. — Мы уязвимы, мы лишены защиты своих земель. Можно сказать, что мы — прокляты. Я не хочу еще одной встречи со злыми духами.

Динь вздрогнула. Она поняла, что Туам говорит так из-за нее. Ему духи не могли навредить из-за брони. Но ее, Динь, они могли свести с ума и даже убить. И Мымыла.

— Но, в любом случае, сначала мы должны отыскать Людей Моря, — Туам кинул взгляд на Мымыла, который обстругивал ножом палочку и с беспокойством прислушивался к волчьему разговору.

— Я не вижу Людей Моря, — крикнул Вент, с высоты. — Но я вижу оленей! Они в паре часов ходьбы от нас. Множество оленей.

— Табун… — прошептала Динь. — Я должна поговорить с ними.

— Ты с ума сошла? — Туам встревоженно посмотрел на волчицу. — Ты — хищница. Они затопчут тебя. Ты без брони!

— Я пойду туда, Туам, — сказала Динь, и все поняли, что возражать ей бессмысленно. — В конце концов, кто кроме них сможет рассказать нам о переходе через море?

— Тогда я с тобой.

— Без брони.

— Это безумие! — воскликнул Туам. — Наши предки, сами Великие завещали…

— Без брони, — повторила Динь. — Они накинутся на тебя, если увидят броню. Подумают, что мы пришли охотиться на них.

— Два волка пришли охотиться за целым стадом оленей? Мы же не совсем дураки, Динь! Помнишь, что случилось с Карваном?

— Туам, — Динь произнесла его имя очень мягко и очень серьезно. — Ты можешь пойти со мной. Я бы даже хотела, чтобы ты пошел со мной. Но без брони. Иначе я пойду одна.

Волк с минуту молча смотрел на нее. Затем, кивнул Фидем и та легко отстегнула застежку шлема.

— Без брони — так без брони, — согласился он. — В конце концов, нас изгнали с Севера, а это значит, что и его законам мы больше не подчиняемся.

Следом упал доспех с его спины. Мымыл напряженно наблюдал за волками:

— Куда вы? — спросил он.

— Поговорить с оленями, — весело ответил Туам, чувствуя, как в лапах его появляется странная легкость. Так бывало, когда он собирался совершить что-нибудь безумное.

— Вы… хотите сказать, что олени могут говорить? — Мымыл посмотрел на волков как на сумасшедших.

— Да, — хмыкнул Туам. — Конечно, не те олени, которых стерегут ваши собаки, эти неуклюжие, коротконогие мохнатики. Настоящие олени.

— Можно мне с вами?..

Туам с сомнением оглядел разбросанные по земле доспехи.

— Я бы хотел, чтобы ты постерег их…

— Я их понесу! — с готовностью отозвался Мымыл. Туам посмотрел на Динь.

— Хорошо, — медленно сказала она. — Но только держись вдалеке, пока я не позову тебя.

— Они движутся к нам! — крикнул Вент.

— Отлично! А мы пойдем навстречу им.

Мымыл спешил за волками со всех ног. Динь позволила на время надеть Туаму доспехи, чтобы мальчику не пришлось идти с ними лишнее время, но все-таки, как и всегда, Мымыл отставал. Хотя ему очень хотелось своими глазами увидеть невероятных оленей.

Вообще, он чувствовал воодушевление, после того, как услышал, что совсем скоро вернется к людям. До последнего его терзал страх: перед Севером, перед хищниками… Даже перед собой. Мымыл боялся, что и сам станет диким зверем, и забудет, какого это — быть человеком. Но сейчас он чувствовал, что не забыл. И надежды на счастливую жизнь переставали быть только надеждами. Они становились реальностью.

— Я чую их запах, — прошептал Туам.

— А я слышу топот копыт… — Динь навострила уши.

— Они совсем близко! — крикнула Фидем и, слетев вниз, поспешно стащила с Туама доспехи. Мымыл взял их в руки. Они были тяжелые и холодные.

— Я их вижу… — прошептала Динь.

Она уже видела оленей, но тогда это был напуганный буйный табун, спасавшийся от неминуемой гибели, обращенный в бегство. Теперь же перед ней стройно ступали сотни оленьих ног, с тяжелыми раздвоенными копытами, с ветвистыми рогами. С мудрым взглядом темных глаз.

«Как? — думала Динь. — Как можно не заметить разума в этих глазах, только раз взглянув в них?»

А впереди шел вожак. Он был самый высокий, у него была самая широкая грудь, самые сильные ноги, самые мощные копыта и самые огромные рога. Внезапно он остановился, и весь табун за его спиной остановился тоже, в один миг, будто по неслышимой команде.

Олень потянул воздух носом и затрубил, гулко и тревожно. Динь почувствовала, как ее сердце бьется чаще от этого могучего звука.

— Что он сказал? — спросил Мымыл. — Я не могу понять его!