Динь. История одной волчицы (СИ)

Она повернулась и медленно вышла за ограду. И, только когда Ита уже не могла ее видеть, помчалась со всех лап, подальше от этого грязного дома и ее безумной обитательницы, а вслед несся дикий крик.

— Я — Истина этого мира, слышишь! Истина!!!

Динь бежала, как безумная. Непонятная ярость переполняла ее сердце. Ярость, причудливо переплетенная с бессилием. Она ненавидела эту волчицу, впервые ненавидела кого-то до скрежета крепко стиснутых челюстей. Впервые ей пришлось столкнуться с таким злом.

Динь остановилась только возле ручья, чтобы дать успокоиться бешено бьющемуся сердцу, и тут же почувствовала, как к сердцу этому приник Вент, бесшумно слетевший на землю.

— Я… я не понимаю ее! — отчаянно выкрикнула Динь, — как можно быть такой слепой? Как она не понимает, что это — неправильно? Что это — ужасно? Неужели… неужели, есть волки, которые и в самом деле не понимают таких простых вещей? Ведь знать, что убивать собратьев — зло, так же естественно, как то, что вода мокрая… Да как вообще могут быть сомнения в этом? Разве можно сомневаться? Это же убийство, она убийца, убийца!

— Тихо, Динь, тихо… — шептал Вент, гладя ее по груди крыльями, — тихо… все хорошо…

— Нет, не хорошо! — взъярилась Динь и тут же утихла. Взгляд ее темных глаз встретился с желтыми глазами Вента, — я знаю. Я не должна так себя вести…

— Возможно, — Стерн подошел к самому краю воды и кивнул головой, призывая ее сесть рядом. Динь повиновалась. Она все еще тяжело дышала и не смотрела на свое взъерошенное отражение.

— Я просто чувствую себя такой беспомощной. Мне хочется встряхнуть ее… — Динь перешла на шепот, — причинить ей такую же боль, как она волкам, чтобы она поняла, какого это! Но я ведь знаю, что так нельзя!

— Беспомощность и заставляет тебя злиться, — в голосе Вента послышалась ярость, но потом он тихо усмехнулся, — и меня тоже. Ведь быть беспомощной — это опасно. Это значит, ты не можешь защитить себя. Или можешь, но тот способ, который подсказывает твое звериное чутье кажется слишком ужасным. Для того нам и даны разум и слово, чтобы он не был единственным.

— Слово… — Динь покачала головой, — ты думаешь, я смогу хоть что-то сделать словом?

— Я в это не верю, — Вент задумчиво переступил лапами.

— Но мы ведь не можем оставить ее на цепи? Иначе, мы бы сами стали такими же жестокими, как она?

— Да, — ответил Вент, — но теперь пора возвращаться. Квинт может хватиться нас.

Динь бесшумно скользнула в нору. Квинт еще спал, и, кажется, спал все время их путешествия. Волчица свернулась в клубок на своей подстилке. Рыжей вспышкой перед глазами метнулась Ита, потом закачалось серое безбрежное море, а потом наступила темнота.

— Динь? Вент? — тихо окликнул волчицу и ее Стерна Квинт. Он проснулся чуть раньше, чем обычно, потому что даже сквозь сон ощущал волнение от того, что рядом с ним опять кто-то есть.

Стерн моментально открыл глаза и чуть насмешливо сощурился, глядя на Квинта. Тот ответил ему дружелюбной улыбкой. Одиночка решил забыть то, что произошло между ними, когда они обменялись взглядами в первый раз, списав это на небесное происхождение удивительной птицы.

— Динь, — теперь уже Стерн окликнул свою Хранимую, чуть тронув ее клювом за ухо. Волчица потянулась и поморщилась. Она чувствовала себя совершенно разбитой после вчерашней ночи. Воспоминания об Ите, о Туаме слились в тревожный комок. Однако усилием воли она открыла глаза и села напротив Квинта.

— Доброе утро! Точнее, — Квинт высунул нос из логова, — уже день.

Динь подошла к нему и тоже выглянула наружу. Солнце висело высоко над головами волков, и яркий свет его блестел в тающем снеге, отражался в капели, наполнившей лес веселым звоном, искрился в легких, быстро бегущих облаках и невероятно голубое, прозрачное весеннее небо, казалось, светилось изнутри.

— Добрый, — ответила Динь, жмурясь.

— Думаю, мы можем позволить себе если не завтрак, то хотя бы обед, — Квинт направился к углу своей подстилки, где спрятал остатки вчерашней добычи, — а ты, Динь? — чуть невнятно спросил он, жуя мясо.

— Я… — волчица сбилась и беспомощно глянула на Вента.

— Мы так проголодались ночью, — солгал он, — что думали, не доживем до утра, если не съедим все немедленно.

— А… — протянул Квинт, и по-своему истолковав смущение Динь, добродушно заметил, — ничего страшного. Я все равно собирался на охоту сегодня.

— Я с тобой! — воскликнула Динь. Вент удивленно посмотрел на нее.

Да, волчица не любила охоты, но она чувствовала, что это будет невероятно подло — носить добычу Квинта его заклятому врагу.

— Вы, наверное, на Севере все хорошие охотники? — спросил волк. И снова Динь почувствовала себя неловко.

— Н-не совсем… То есть, да, большая часть моей стаи умела хорошо охотиться, но я была целительницей.

Квинт улыбнулся:

— Что же. Поймаем пару белок. Идем со мной. Не думаю, что кто-то может испортить охоту так, как это удавалось Ферту.

Динь чуть нахмурилась. Если бы только Квинт знал, какую охоту она испортила однажды. Вент кинул на нее понимающий взгляд. Но волк, не заметив всего этого, беспечно махнул хвостом и вышел из норы.