Динь. История одной волчицы (СИ)

Оказалось, что в лесу куда меньше весны, чем Динь видела из логова, а свет солнца был не только ярким, но еще и беспощадным.

Квинт рысил впереди, низко опустив голову и, казалось, даже прикрыв глаза, но Динь озиралась по сторонам, цепляясь взглядом за то, на что не обратила внимания вчера.

Пожар, казалось, повис над рощей безмолвным криком. О нем возвещала каждая обожженная ветка, каждая нераскрывшаяся почка, каждая черная травинка, обнажившаяся под талым снегом. Динь считала, что в тундре мало жизни, что вся она — огромная пустыня, неуютная и холодная, злая своими метелями и голодом. Здесь было тепло. Над головой возвышались деревья невиданной высоты. Но жизни было еще меньше.

Не пели птицы, не шумел ветер. Ни одного движения, кроме размеренной рыси волков, вышедших на охоту для того, чтобы живого вокруг стало еще меньше. Динь глубоко вздохнула и стиснула зубы. Другой берег встретил ее враждебно, как чужака, и волчица отдала бы все, чтобы вернуться в тундру, к тем временам, когда она еще не была изгнанницей и Туам был жив.

Из мрачных мыслей ее вырвал голос Квинта:

— Вот тут обычно бывает, чем поживиться, — прошептал волк, ложась за колючим кустом так, чтобы из-за него не видно было даже кончиков ушей. Динь легла рядом. Пока на небольшой прогалине никого не было видно, но волчица уже успела отметить тонких лапок, хотя пока не вполне понимала, кому они принадлежат. У себя в тундре она таких не видела.

— Только нужно долго ждать, — с явной досадой шепнул Квинт Динь, — но, думаю, ты привыкла к такому?

Динь согласно кивнула. Почти вся ее жизнь на Севере, как и любого другого волка состояла из ожидания, в котором ожидание добычи занимало не последнее место, хотя она, как целительница, с этим ожиданием была знакома меньше всего.

Солнце медленно опускалось. Вечерние сумерки мягко ложились на землю. Снег под животами волков давно растаял, превратив шерсть в слипшиеся сосульки, но было не так холодно.

— Тшш… — прошептал Квинт, и в нос Динь ударил острый запах, но увидеть свою добычу она смогла только когда волк едва заметно кивнул головой на ствол сосны. Неясное серое пятно быстро сбежало вниз, на секунду остановилось на земле и стремительно взлетело на соседнее дерево. Динь чувствовала, как тяжело Квинту было удерживать себя на месте неподвижным, когда хотелось рвануть следом за этим зверьком. Самой ей хотелось напротив оказаться как можно дальше от этого места.

— Кто они? — едва слышно спросила волчица.

— Белки… — так же тихо ответил Квинт, — сейчас их здесь немного, и, если честно, я удивляюсь, почему они до сих пор не ушли отсюда.

Серый зверек с удивительно гибким телом и пушистым хвостом снова нырнул вниз. Что-то темное заинтересовало его на снегу. Возбуждено стрекоча, он осмотрелся по сторонам, а потом цепкими пальчиками схватил предмет, который оказался шишкой, и начал деловито обгрызать его.

Запах близкой добычи невероятно волновал волков, их носы раздувались, но больше ни одного движения. Казалось, невероятным усилием воли, они заставили замереть даже шерсть на своих загривках, сделав ее неподвластной легкому весеннему ветерку.

Заметив с высоты собрата, к нему сбежала другая белка. Она тоже вцепилась лапками в шишку с другой стороны, но первая не собиралась так легко расставаться со своей находкой. Приподнявшись на задние лапы они, казалось, что-то возмущенно доказывали друг другу. На ветку, прямо над самой свалкой опустилась легкая птичья тень и поддержала перепалку своим стрекотом. На секунду белки замолчали и приникли к земле, но потом, распознав в гостье абсолютно безобидную (разве что немного вороватую) сороку, снова принялись доказывать что-то друг другу высоким треском.

Квинт покосился на сороку с неприязнью.

— Вот Змей, — проворчал он, — эта балаболка испортит нам всю охоту, вздумайся ей посмотреть сюда. Нельзя медлить, Динь!

Они вырвались из-за куста одновременно, легким, почти бесшумным прыжком преодолев стену из веток. Одна белка тут же забилась в крепких челюстях Квинта, вторую Динь прижала лапой и та, слабо пискнув, обмякла. Сверху послышался испуганный стрекот. Волчица подняла голову. Вент сидел на ветке, где недавно сорока беспечно подбадривала беличью перепалку. Птица безжизненно свисала в его когтях.

— Ого, — восхищенно выдохнул Квинт, — полезный спутник.

Вент посмотрел на волка с легкой ноткой самодовольства. Динь глубоко вздохнула. Снег вокруг обагрился кровью, и стал еще омерзительнее.

— Омох был прав… — пробормотала волчица, — мы — Рабы Смерти.

Квинт обернулся на ее голос.

— ”Рабы Смерти?” Я слышал, олени называют нас так. Они не правы, и знают об этом.

— Но, ведь мы не можем жить, не убивая…

— Я задумывался об этом, — сказал Квинт, — однажды я задал Ферту вопрос: почему Великие решили поступить так? Почему ради нашего благополучия мы должны убивать других?

Динь подняла голову и посмотрела на Квинта. Он был серьезен.