Динь. История одной волчицы (СИ)

— Послушай, — мягко начала Динь, — мне так жаль, что твой человек погиб…

— Жаль? — перебила ее Ита, — напрасно. Можешь даже не тратить на это время. Вот он никогда не жалел о том, что кто-то из волков умер. Напротив, я редко видела его таким счастливым, чем в тот момент, когда он сдирал шкуру с очередного трофея.

Ита нагло сощурилась, глядя на Динь. Ей нравилось, как в глазах этой волчицы мечется ужас, отвращение к ее словам, и как беспомощно она оглядывается на своего Стерна, и как против воли заставляет себя оставаться в провонявшем смертью дворе.

Динь прикрыла глаза и глубоко вдохнула воздух. Она должна была привыкнуть к тому, что услышит самые страшные вещи, какие только можно представить. Она должна была побороть в себе веру, которая кричала о том, что на самом деле Иты не существует, что это лишь игра воображения волчицы, потому что просто не может существовать в мире ничего столь жестокого и ужасного.

Динь выдохнула. Стиснула зубы и открыла глаза.

— Что же настолько ужасное должно произойти с человеком или волком, чтобы только чужая смерть и боль делали его счастливым? — спросила она.

Ита дрогнула, но тут же растянула пасть в язвительном оскале.

— Не знаю, — фыркнула она, — я не имела возможности спросить у него, как ты понимаешь…

— Я понимаю, — сказала Динь, и было не вполне ясно, к чему относится эта фраза. Понимает ли она Иту в сложности общения с человеком, или ее понимание намного глубже, — ну, а ты? Почему ты стала такой?

Язвительность во взгляде Иты сменилась злобой.

— Вы пришли сюда читать мне проповеди? — прорычала она, — тогда, лучше бы и дальше спали в своей норке. Я стольких волков убила лишь потому, что мне это нравилось! Нравилось, маленькая волчица! — она оскалила зубы, — с моих клыков стекает кровь. Мои лапы перемазаны в крови! Тебе столько крови и не снилось, маленькая волчица! И все они страдали… — волчица с удовольствием растягивала слова, смакуя каждое, — когда мне только хватало на это времени… Скулили, стонали, разрываемые на части… И, молили меня о пощаде, хотя знали, что это бесполезно. Наверное, им нравилось унижаться перед смертью, заведомо осознавая ее неизбежность, как ты думаешь, маленькая волчица?

— Я думаю, что тебе нужна помощь, — тихо, но твердо сказала Динь.

— О помощи мы с тобой уже говорили, не так ли? — Ита поднялась на лапы и вплотную подступила к Динь, чуть не касаясь ее носом, — но, если тебе мало, разве, твой пестрый дружок не рассказал, что сталось с волком, который хотел мне помочь? Разве он не рассказал, как громко тот визжал, пока мои клыки вгрызались ему в горло? Как же он удивился, когда понял, что его добродетель обернулась для него смертью. Мне кажется, он до последней секунды не мог в это поверить… Он думал, что я захочу спастись больше, чем убить, и, как понимаешь, он ошибся.

Вент тряхнул перьями. Их шорох показался Динь невероятно громким в наступившей тишине.

— Ты ведь могла убить его после того, как он тебя освободит. Это было бы более мудрым поступком. Тогда ты могла бы быть сейчас на свободе и убивать дальше.

Ита подняла к Стерну узкую морду. Она смотрела на него недоверчиво, явно не ожидая таких слов. Но, прежде чем она раскрыла пасть, чтобы что-то сказать, как Вент продолжил:

— Одно из двух, Ита. Или ты настолько глупа, что не видишь дальше собственных клыков… — Стерн задумчиво почесал когтем клюв, — ну знаешь, вроде комаров. Вижу жертву — кусаю, и плевать, что она может меня прихлопнуть. Либо ты стремишься к смерти.

Волчица еще пару мгновений смотрела на Вента, а после, запрокинула голову и расхохоталась. Она смеялась громко, гулом смех отдавался от стен дома, звенела трясущаяся цепь, и все же Динь видела, что даже сквозь хохот Ита слышит слова Вента.

— Значит, ты ненавидишь этот мир и мстишь ему за то, что он не смог одарить тебя этой милостью, верно? Поэтому, ты так легко убиваешь? Тебе самой бы хотелось умереть? А может, ты боишься его и потому хочешь покинуть? Только, тебе не хватает отваги, и ты пытаешься уничтожить его по мере своих сил?

Пасть хохочущей волчицы захлопнулась с громким лязгом. На носу пролегли складки оскала.

— Убирайтесь! — злобно прошипела она, натягивая цепь. Динь отшатнулась. Ита не прыгала на нее, она стояла напротив, вся подавшись вперед, и жгла ее ненавидящим взглядом, — убирайтесь оба. Но, запомни мои слова, птичка. Я заставлю тебя страдать.

— Не давай обещаний, которые не сможешь исполнить, — спокойно возразил Вент, — Истина Мира, — фыркнул он, — какими бы великими ты не считала свои деяния, когда ты умрешь, мир забудет о тебе.

— Забудет? — Ита ощерилась, — о нет. Я пролила столько крови, что мир уже никогда не забудет этого!

— Ты себе льстишь, — холодно проговорил Вент, — смерть других никогда не дарует тебе бессмертия. Но, для всего остального ты слишком слаба.

Он кивнул Динь, и та поняла, что пора уходить. Ночь перевалила за половину, и мрак ее уже едва уловимо рассеивался. Нужно было возвращаться к Квинту, пока он ничего не заметил. Уходя, они слышали, как трещали кости — это Ита срывала ярость на оставленной ей добыче.