Динамика бессознательного

[370] Подвергнув пристальному изучению гипотезу о бессознательном, мы должны признать, что наша картина мира носит произвольный характер; ибо, если мы изменяем субъект восприятия и познания столь радикальным образом, как предполагает новая точка зрения, то нам открывается картина мира, принципиально отличная от прежней. Это будет верно только в том случае, если верна гипотеза о существовании бессознательного, которую, в свою очередь, можно проверить при условии, что бессознательные элементы возможно превратить в осознанные (то есть что раздражения, исходящие, так сказать, из бессознательного – все спонтанные проявления, сновидения, фантазии и комплексы – могут быть успешно интегрированы в сознание посредством метода истолкования).

D. Инстинкт и воля

[371] На протяжении всего девятнадцатого столетия главной задачей было подыскать понятию бессознательного философское обоснование[282], но к концу столетия уже предпринимались по всей Европе, более или менее одновременно и независимо друг от друга, попытки изучить бессознательное экспериментально или эмпирически. Первопроходцами в этой области оказались Пьер Жане[283] во Франции и Зигмунд Фрейд[284] в старой Австрии[285]. Жане прославился своими исследованиями формальной стороны дела, а Фрейд сумел описать содержание психогенных симптомов.

[372] Я нахожусь не в том положении, чтобы подробно описывать трансформацию бессознательных элементов в сознательные, а потому мне придется удовольствоваться краткими замечаниями. Прежде всего, структура психогенных симптомов получила успешное объяснение посредством гипотезы о бессознательных процессах. Фрейд, отталкиваясь от симптоматики неврозов, разработал убедительное истолкование сновидений как посредников между сознанием и бессознательным. Элементы, которые он выделял как бессознательные, выглядели на первый взгляд составными частями личности, вполне способными к сознательной деятельности и потому осознаваемыми при иных условиях. Ему казалось, что эти элементы «подавляются» по причине их моральной несовместимости. Потому что, как и забытое содержание, некогда они осознавались, но затем сделались сублиминальными, причем почти без возможности восстановления – из-за противодействия установок сознательного разума. При надлежащей сосредоточенности внимания и твердом решении отдаться на волю ассоциаций – этих «указателей», сохранившихся в сознании, – имеет место ассоциативное восстановление утраченных элементов, как и при мнемотехнических экспериментах. Но забытое содержание не поддается восстановлению в силу своего низкого порогового уровня, а вот подавляемые элементы восстанавливаются с трудом вследствие сопротивления сознания.

[373] Это первоначальное открытие логически привело к трактовке бессознательного как феномена подавления, понимаемого в личностном выражении. Элементы бессознательного в такой трактовке суть утраченные, ранее осознававшиеся фрагменты. Позднее Фрейд признал наличие в психике архаических следов в форме примитивных моделей функционирования, пускай объяснял их тоже в личностном выражении. С такой точки зрения бессознательное оказывается сублиминальным придатком сознательного разума.

[374] Элементы, которые Фрейд извлекал в сознание, восстановить было проще всего, поскольку в них был потенциал для осознания и они когда-то были осознанными. Единственной пользой от них – применительно к изучению бессознательного психического – было то, что они доказывали существование психического «чистилища» где-то за пределами сознания. То же самое подтверждало и забытое содержание, подлежащее восстановлению. Но мы ничего не смогли бы узнать о природе бессознательного психического, не будь прочной связи между этими элементами и областью инстинктов. Последнюю принято считать областью физиологических явлений, в первую очередь областью функционирования желез. Современная теория внутренней секреции и гормонов обеспечивает весомую поддержку такой точке зрения. Однако теория человеческих инстинктов оказывается в довольно щекотливой ситуации, ибо необычайно трудно не только дать концептуальное определение инстинктов, но даже установить их число и границы[286]. Мнения на сей счет широко расходятся. Можно лишь утверждать с некоторой долей определенности, что инстинкты обладают физиологической и психологической сторонами[287]. Для целей нашего изложения будет полезна теория Пьера Жане[288] относительно «partie superieure et inferieure d’une function»[289].