Дионис преследуемый

ний либерализм? От ответа на этот вопрос зависит наш стратегический план по уничтожению враждебной идеологии. Сегодня мы имеем дело с «неолиберализмом», или «пост-либерализмом», либерализмом неаутентичным. «Нет ничего более трагического, чем не знать того исторического момента, который мы переживаем в настоящее время. — Говорит Ален де Бенуа. — Это момент постмодернистской глобализации»¹³⁷. Французский мыслитель подчеркивает актуальность вопроса о новом номосе («закон», «право») Земли или способе установления международных отношений. Итак, каким будет четвёртый номос? Де Бенуа рассматривает две возможности: приход к универсуму (или однополярному миру), что будет означать доминацию США, либо к плюриверсуму (многополярному миру), при котором разнообразие культур не будет находиться перед угрозой тотального поглощения и «переплавки». Безусловно, четвёртый номос Земли связан с Четвёртой Политической Теорией. Ален де Бенуа пишет, что «так же, как в модерне было три больших номоса Земли, так же существовало и три больших политических теории. В эпоху современности мы видели, как поочередно появлялись в 18 веке — либерализм, в 19 веке — социализм и в 20 веке — фашизм. Эти три идеологии исчезли в порядке обратном порядку их появления. То есть, самая недавняя исчезла первой (...) Четвёртый номос Земли призывает появление Четвёртой Политической Теории. Нельзя пока дать подробное описание этой четвертой теории, — продолжает де Бенуа. — Несомненно, она будет критична по отношению к тем теориям, которые предшествовали ей. Но одновременно она сможет сохранить то, что подлежит сохранению из предыдущих идеологий. Это будет синтез и вместе с тем снятие (Aufhebung) в гегелевском смысле»¹³⁸.

При выработке идеологического фундамента Четвёртой Теории можно проанализировать положительные и отрицательные аспекты трёх нам известных политических теорий и заимство-

вать те из них, которые мы найдём приемлемыми. Это один из способов. Но это не значит, что других не существует. Мы также можем поставить вопрос о «политическом мимесисе».

К примеру, современные французские философы Ж. Лаку-Лабарт и Ж.-Л. Нанси предлагают ввести новый концепт «исторической имитации»²⁰⁴. Они акцентируют внимание на том, что по Европе давно бродит призрак подражания, «что, прежде всего, означает: подражания древним. Известно, какую роль сыграла античная модель (Спарта, Афины, Рим) в основании современных национальных государств и в строительстве их культуры». Фундаментальную роль «историческая имитация» сыграла и в концепции немецкого нацизма (и итальянского фашизма). Предлагается задуматься над тем, возможен ли в наши дни политический мимесис классической древности, и не следует ли говорить о необходимости нового поворота к античности? Не заключалась ли ошибка (повлекшая за собой поражение) последователей Третьей Политической Теории в лице немецкого национал-социализма в том, что её подражание древним не учитывало важного момента: существования «двух Греций» — Аполлонической и Дионисийской, Греции светлого дня и Греции мистерий, Греции закона и героической строгости и Греции с её экстатическими ритуалами и жертвоприношениями? И, последнее: возможно ли возрождение античного духа не только на европейской, но и на русской почве? Иначе говоря, не следует ли прибегнуть к заимствованию не тех идеологических аспектов, что существуют в рамках политических теорий, порожденных Модерном, а к «политическому мимесису» или «исторической имитации» более древних идеологем, что и будет радикальным выходом к построению политической теории по ту сторону Модерна?

Мы можем поставить сразу несколько вопросов:

В каком направлении нам двигаться при создании Четвёртой политической теории — извлекать ли «здоровые элементы» из трёх политических идеологий, или же обратиться к платоновской Политейе и до-модернистскому, традиционному обществу (либо совместить оба подхода)? ¹³⁹

Каким может быть гипотетический переход от Логоса к Ми-фосу в рамках политической идеологии? И в каких отношениях Четвертая Политическая Теория находится с мифом?

Каким может быть миф России и миф (или мифы) «другой Европы», находящие себе место в Четвёртой Политической Теории как фундаменте многополярного мира?

Все эти вопросы пока только заданы.

Александр Дугин считает, что Платон пожертвовал истиной мифа ради истины философии. Отсюда следует, что его Государство с самого начала было основано на аполлоническом принципе (строго отвергая дионисийский). Не следует ли пожертвовать истиной философии ради философии Другого начала, снимающей проблематику разделения Логоса и Мифоса? Политейя возможна только при наличии двух формирующих её принципов. Четвёртой Политической Теории нужен Миф, но Миф как Миф всеобщий, Миф как paradeigma, в рамках которой диалог России и «другой Европы» станет началом перехода к новой политической реальности.