Дионис преследуемый

Эпименид ничего не выводил из Хаоса. Важно отметить, что он был куретом (др.-греч. коир^тес), служителем критского культа Реи-Кибелы и ее сына Зевса Идейского, бога умирающей и воскресающей природы. Еврипид в своем произведении «Критяне» сообщает важные сведения об этом загадочном культе, приверженцы которого вели аскетический образ жизни вблизи святилища Зевса:

«О, чадо финикородной [из Тирии] Европы и великого Зевса, владыка стоградного Крита! Я пришел, покинувши священные храмы, стропила для которых дало туземное бревно, срубленное халибской секирой и скрепившее воловьим клеем прочные скрепления кипариса. Проведя чистую жизнь, с тех пор я стал мистом Идейского Зевса, свершивши громы блуждающего ночью Загрея (и) его сыроядные пиры и вознеся факелы горной Матери, я, освященный, наименовался вакхом Куретов. Неся белые одежды, я избегаю рождения [быть при родах] смертных и не прикасаюсь гроба умерших. Я также хранюсь вкушения животных яств»¹⁰.

Не имевший учителя (хотя поздняя пифагорейская традиция и относит его к ученикам Пифагора), критский жрец Эпименид получил свое знание посредством инициатического сна, в который он погрузился на 57 лет, проспав в пещере Критского Зевса на горе Иде (в эту же самую пещеру, согласно легенде, спускался Пифагор). По словам Феопомпа, после этого Эпименид стал любимцем богов и получил дар пророчества. Экстатические состояния, в которые входил жрец Великой Матери, имели непосредственную связь с шаманизмом, который не следует путать с вакхическим экстазом, имеющим отношение к богу Дионису. По этому поводу Мирча Элиаде пишет:

«Обратим внимание на то, что целители или экстатики, которых можно было бы сравнить с шаманами, не связаны с Дионисом. Дионисийское мистическое течение имеет, как нам кажется, совершенно другую структуру: вакхический энтузиазм вовсе не похож на шаманский экстаз. Совсем наоборот, те несколько легендарных греческих персонажей, которые выдерживают сравнение с шаманами, относятся к Аполлону. Считается, что именно с Севера, из страны Гипербореев, родины Аполлона, они прибыли в Грецию. Как, к примеру, в случае с Абарисом: «Неся в руках золотую стрелу, знак своей природы и аполлонической миссии, он носился по всему миру, устраняя болезни при помощи жертвоприношений, предсказывая землетрясения и другие несчастья». Более поздняя легенда представляет его летящим в пространстве на своей стреле, как Музай. Стрела, играющая определенную роль в мифологии и религии скифов, является символом «магического полета». В этой связи вспомним участие стрелы во многих шаманских церемониях в Сибири.

Аристей из Проконнеза также связан с Аполлоном: он входит в экстаз, а бог «завладевает» его душой. Он может появляться одновременно в удаленных друг от друга местах; сопровождает Аполлона в образе ворона, что наводит нас на мысль о шаманских трансформациях. Гермотим из Клазомена умел покидать свое тело «на много лет»; во время этого долгого экстаза он путешествовал далеко и «приносил пророческое знание будущего. В конце концов, враги сожгли его тело, лежавшее без движения, и его душа никогда больше не вернулась». Этот экстаз обнаруживает все признаки шаманского транса.

Вспомним также легенду об Эпимениде Критском. Долгое время он «спал» в пещере Зевса на горе Иде; там он постился и изучал искусство длительного экстаза. Он покинул пещеру мастером «энтузиастической мудрости», то есть техники экстаза. Затем он «начал путешествовать по миру, занимаясь искусством исцеления, предсказывая будущее как экстатический визионер, выясняя скрытый смысл прошлого и в качестве жреца-очистителя устраняя зло, насланное демонами для особо тяжких преступлений». Отшельничество в пещере (= путешествие в Ад) является классическим инициатическим испытанием, но не обязательно «шаманским». Эпименида сближают с шаманом именно его экстазы, магические исцеления, гадательные и пророческие способности»¹¹.

Диоген Лаэртский полагает, что Эпименид жил либо раньше «семи мудрецов», либо был их современником. Провидцу Эпиме-ниду, по слухам, критяне приносили жертвы как богу. Согласно Плутарху, его называли сыном нимфы Балты и новым Куретом, признавая в нем человека, «любезного богам и искушенномудрого в божественных вещах, в боговдохновенной и тайнообрядовой премудрости». Максим Тирский сообщает, что во время глубокого сна в пещере Зевса Эпименид встречался с богами, внимал их речам, общался с Истиной и Правдой (вопрос, что заставило его воздвигнуть алтари в честь Хулы и Бесстыдства в Афинах, остается открытым). По одной легенде, Эпименид получил от нимф чудесную еду, которую он хранил в копыте быка; вкушая ее в течение всей жизни, он не нуждался в обычной пище, впрочем, как и не испытывал потребности во сне.