Диоптра, или Духовное зерцало: Сборник душеполезных поучений и благоговейных размышлений из древних аскетических сочинений, составленных по их руково

Помяни нищету Мою (Плач. 3, 19), — говорит Господь. Если ты будешь взирать на нищету Христову, то несомненно устыдишься своего великого труда, какой тратишь на собирание мирских благ и богатств. Помни о богатстве вечном — и легко сумеешь презреть земное; размышляй, как мало оно полезно в час смерти, — и за ничто сочтешь его. В час смерти все богатства и забавы ничтожны; сердце же вострепещет от ужаса. Сребролюбцам надлежало бы всегда помнить евангельского богача, потому что воспоминание о смерти служит сильным средством к уврачеванию порока сребролюбия. Размысли, с какою печалию и скорбию в час смертный ты оставишь все то, к чему при жизни так сильно привязан, и как мало в то время принесет тебе пользы твое имение. Ты оставлен будешь один во гробе, нагим, нищим, всего лишенным, преданным на съедение червям и тлению. Тогда тем, что собирает ныне сребролюбие твое, наслаждаться будут наследники твои, а ты будешь заключен в малом и тесном гробе, будучи предан забвению с прочими мертвыми. Помни же, человек, ныне богатый, живущий в забавах и увеселениях, чем ты имеешь быть по смерти, когда будешь сокрыт в земле! Ныне царь, а завтра — умирает. Сегодня восседает на высоком престоле, облеченный в порфиру, завтра — скрывается в землю и никем не бывает видим. Ныне от многих принимает почести, завтра — становится ничем. Ныне дивятся все его красоте, завтра — становится страшным, ужасным и пищею для червей. Наг изыдох от чрева матере моея, наг и отыду (Иов. 1, 21), — говорит Иов. Первый глас подобный всем непустых плача: в пеленах воскормлен есмь, и с великим прилежанием: ни един бо царь ино имерождения начало, един бо вход всем есть в житие, подобен же и исход (Прем. 7, 3–6), — сказал великий царь Соломон. Все стяжания и почести мирские имеют конец со смертию.

Умирает невежда, умирает и ученый. Все умираем и, наподобие воды, разливаемся по земле, из которой созданы. Блажен, кто вместе с апостолом Павлом желает разрешиться от тела сего и жить со Христом, что несравненно превосходнее, нежели жить долговременно в сей плоти и лишиться той славы, для которой мы созданы. В последний час жизни ты увидишь, что для спасения души твоей полезнее бы было, если бы ты был наибеднейшим пастухом при стаде скотском, нежели наибогатейшим властелином. Блажен, кто беден временными благами и богат добродетелями: при кончине своей жизни он с упованием может повторить пророческое слово: Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачнее, тамо всели мя (Пс. 22, 1–2). Деревья различаются одно от другого по пням, листьям и ветвям, но если опалить их огнем, то будет трудно различить их между собою: несходство и неравенство заметны между богатым и убогим, между сильным и немощным, но когда смерть похитит их от мира сего и превратит во прах, то никакого не будет различия между вельможею и пастухом, между ученым и невеждою.

Есть и еще средство и врачество против сребролюбия, заключающееся в размышлении об опасности, в какой мы живем. Если мы не знаем времени своей кончины, то безпрестанно должны размышлять, не близка ли она. Иуда Маккавей говорил своим воинам: Не вожделейте корыстей, понеже брань противу нас есть (1 Мак. 4, 17). При несчастном сражении воины не обременяют себя добычею. Не должно и нам собирать богатства, когда жизнь наша окружена многочисленными бедствиями и опасностями. Если к тому же присоединить память о тех мучениях, которые уготованы для сребролюбцев во аде, и вообразить вечную нищету, под игом которой будут страдать богачи мира сего, то несомненно любовь к богатству должна исчезнуть из сердца нашего. Только высочайшее благо, то есть Сам Бог, насыщает наши души; блага же мира сего не только не насыщают души наши, но чем более приобретаются, тем большую возбуждают в них жажду. Не только Христос, апостолы и прочие святые, но и многие языческие мудрецы презирали богатство; почему же ты, ученик Христов, званный к наслаждению сокровищем небесным, не желаешь учинить того же? Богатство соединено со множеством волнений и забот, так что совершенно нарушает все наше душевное спокойствие, которое драгоценнее всего для человека. Если тебе лестным кажется почтение, какое воздается богатому, то оно ложно и воздается богатству, а не человеку. Неискренни и те друзья, которые в большом числе окружают богатого. Итак, без всякого сомнения ты должен презреть богатство, в котором только по видимости заключается добро, а в действительности — зло.

Глава 37. О щедрости