Дипломная работа

До британского уровня, даже колониального, ашанти сильно не дотягивают, но всё ж таки это полноценное государство, со своими многовековыми устоями и традициями. Рыхлое, феодальное, отсталое… но государство ведь! А если Яаа Асантева и народ ашанти будут готовы к войне?!

Минимальную хотя бы выучку, инструкторов и современное вооружение с достаточным количеством патронов. Полсотни тысяч «Маузеров» для германской промышленности – тьфу! Весьма недорогая цена за выведение, пусть и на время, территорий Ашанте из-под британского влияния.

Зная характер Вильгельма, можно быть уверенным – влезет в эту авантюру. Впрыгнет!

Возможность расширить влияние на континенте, даже теоретическая, дорогого стоит. А тут если не шанс на приобретение новых колоний для Германии, то как минимум повод для торга при неизбежном заключении мирного договора. Скушает! А заодно…

… ещё один повод у Германии воевать с Британией всерьёз, за возможность сделать Африку – своей.

Вот и обхаживаю старуху, и если надо опуститься до мистики и мороченья стриженной полуседой головы Яаа Асантева, то так тому и быть!

– «И ашанти так лучше… – влез в башку альтер-эго, – они скорее всего проиграют и капитулируют, но уже на достойных условиях!»

… и так неприятно стало, вроде как оправдание себе придумал. Лучше им будет, хуже… Бог весть. Себе врать нельзя, даже и подсознательно! Ради Русских Кантонов я готов уложить в землю всю Африку и половину Европу… вот так будет честно!

– «Каждый за себя, один Бог за всех» – и вроде как всё честно, а всё равно – противно! Просто теперь – иначе.

Короткая пауза, и капитан, как первый после Бога на судне, начинает торжественно проговаривать молитву. Тот факт, что он крещён лютеранином и вообще безбожник, чего и не скрывает, никого не смущает. Обрядовость для православных важнее всего, и здесь мы очень схожи с ашанти.

Мы с братом, так же бормоча молитвы, начинаем «Одаривать Океан», высыпая туда горстями кофе и чай из мешка, и выливая алкоголь из бутылок. Напоследок, в воду летят несколько лепёшек…

… и следом с борта соскальзывает покойник с привязанным к ногам грузом. Он камнем идёт ко дну, что считается почему-то хорошей приметой. Сложно ожидать иного, когда к телу привязан кусок металла, но морские суеверия местами странней африканских.

Несколько секунд молчания, и из воды выпрыгивает дельфин, отчего ашанти взрываются радостью, да и экипаж крестится благостно.

– Ведь ерунда же, – шепчу Саньке, – стая который день «Аврору» сопровождает, и попрыгунчиков таких видим десятки раз за день.

– Не… – солнечно улыбается брат, – ты ничего не понимаешь!

Оставив скепсис при себе, поспешил поздравить Яаа Асантева с правильно проведённым ритуалом.

– Мать всех ашанти, – взяв её руки в свои, говорю как можно более торжественно, – ты всё сделала правильно, и Христос посредством своего сына Опо[45], показал это!

Она пристально смотрит в глаза, я не отвожу взгляда и…

… кажется, что вижу не зрачки, а зеркала, в которых отражаюсь я, стоящий перед зеркалом…

… и так бесчисленное количество раз.

Яаа Асантева подхватывают слуги, я же остаюсь стоять на ногах.

– «Попытка взломать Систему не удалась!» – веселится альтер-эго, не объясняя ничего.

Какая-то попытка гипноза? Даже и гадать не хочу… я оказался моложе, а мой вестибулярный аппарат крепче, только и всего.

– Анансе, – отчётливо говорит Мать всех ашанте, и в голосе её слышится странное удовлетворение, – Анансе Кокуроко[46]…

… и несколько слов на ашанти. Яаа Асантева повела плечами, и слуги поспешно отпустили её.

– Он… – она бесстрастно уставилась на меня, избегая смотреть в лицо, – смотрит твоими глазами, и…

Королева-мать усмехнулась чуть принуждённо.

– … ему самому интересно, что будет дальше!

После похорон Санька целый вечер фонтанировал разными глупостями мистического характера, надоев до зубной боли со своими изысканиями этнографически-богословского характера. Яаа Асантева в качестве гостьи заняла его каюту, и брат перебрался ко мне, зудя в ухо своими предположениями.

– … а если Анансе и в самом деле может смотреть твоими глазами?

– Хватит! – в моей руке с треском ломается карандаш, – Сам подумай – какая, на хрен, мистика? Рассказы о Ллос есть?

– Есть… – уныло соглашается брат, не желая расставаться с чудом, но уже ухватив суть моей логики.

– С паучком по Парижу гуляли?

– Гуляли, – вздыхает он.

Ну и вот, – киваю я, – в эту же кучу – летадлы, то бишь прерогатива верховного бога Ньяме, если я правильно понял их пантеон. А дальше – эффект испорченного телефона, который лёг на магическое мышление Матери всех ашанте. Она сама себя накрутила, ясно?

– Ясно, – уныло протянул брат, лишённый чуда, – а если…

– Никаких если! – прерываю его, потому что мне не хочется даже думать о таком. Потому что в самом деле…

… а если?!

Глава 20

Раскидистые кроны огромных деревьев заслоняют небо, и кажется порой, что выше их зелёных крон и нет ничего, будто они и есть Небо.