Дипломная работа

– Отдых, – буркнул Серафим, и мужики, переговариваясь устало, начали садиться кто где. Ну а командир, кусая губы и морща лоб, слюнявит химических карандаш и составляет кроки[47]. Дело непростое, и оченно даже сильно, но куда деваться? Ежели командир не умеет честь карту и кроки, то не командир он, а так… человека кусок. Старайся давай, учись, а нет, так и освободи место тому, кто умеет!

А взводные, то бишь корнеты, те и вовсе обязаны не просто карты читать, но и при необходимости и сами кроки составить. Не все пока могут… но это пока, на то и учения, мать их ети!

Посредники…

Покосившись на следующего налегке невозмутимого штабного, обмахивающегося веточкой от мошки, справный мужик из Сенцово продолжил своё занятие.

… раздражают, но ведь на пользу же! Ан всё равно – до бесячки… Зараза такая, ты хоть рожу глумливую не делай! Понятно, што грамотный, других в штаб не берут! Но попроще-то можно? Рожу?

За всё баллы – как прошли, да за какое время. Действия командира при таких-то случаях, и действия подчинённых. А то – оп-па… «Командир ранен, ваши действия!?» И смотрит, как командир подчинённых натаскал.

– Ах ты ж блять! – прервал его размышления вскрик и последовавшая затем суета.

– Семён?! – вскинулся командир, отрываясь от работы, – Ну так кто ж ишшо…

Он устало мотанул головой, поджимая губы. Вот вечно с ним што-то не так, с етим Семёном! Работяга справный, но шаг влево, шаг вправо…. дитя малое!

Хорошо, родители его обженили по уму. Хоть мужики и посмеиваются над тем кто там в дому главный, но Глашка молодец, справная баба. Мужа свово в узде держит, но не напоказ – штоб уважение в обществе не растерял, значица.

– Пиявки? – поинтересовался Серафим, – Да где ж ты так?

– Рубаху расстегнул, – охотно отозвался Устин, раскуривающий сигару, – пока ты не видал.

– Эк тебя испятнало, – мотанул головой командир, оглядывая торс Семёна, покрытый извивающимися пиявками, – впредь наука!

– Семёну-то? – хохотнул кто-то из мужиков, так што даже посредник усмехнулся.

– Везде свой Семён есть, – поделился штабной мудростью, наблюдая, как Устин сигарой прижигает пиявок на товарище.

– Да… спохватился Серафим, – давайте-ка тожить проверимся, мужики! А то мало ли…

Проверились, и по рукам пошла фляга из выдолбленной тыквы, туманом легло на полянку облачко табашного дыма. Без излишку, потому как все люди взрослые и понимают плепорцию.

Галеты, сухой сыр, вяленое мясо, разговоры… Кому-то понадобилось удобрить кусты, и всё – подхватились, как и не было на поляне мужиков.

По всем правилам пошли – с арьергардом, авангардом, боковыми охранениями, прикрывая друг друга. В руках винтовки, на поясах ножи, одёжка цвета хаки, и таких групп ко Кантонам – тысячи.

Патрулирование территорий, совмещённое с учениями, боевое слаживание, а иногда и…

… стычки!

Беззвучная отмашка впереди идущего, и отряд рассыпался, прячась по кустам и за стволами деревьев. Томительные минуты ожидания, и вот потекли рекой воины тсвана.

Не боевой отряд, ведомый племенным вождём, а банда, но стоит признать, отменно вооружённая. Британцы не оставили чернокожих союзников, с помощью которых ещё недавно сгоняли с земель матабеле и шона.

Зажатые в тисках между Кантонами и матабеле, тсвана отчаянно сопротивляются. Зная местность, они просачиваются в самое сердце чужих отныне земель, нанося нежданные удары без какой-либо жалости. Старики, женщины, дети…

… так ведутся войны в Африке. Так ещё недавно тсвана уничтожали матабеле.

Вооружённые винтовками «Ли-Энфилд», списанными британской армией, тесаками и саблями, они шли, негромко переговариваясь и не боясь ничего и никого. Беззаботные, какими бывают только африканцы и дети, кафры уповали на численное преимущество и помощь духов.

Украшенные бесчисленными амулетами, среди которых виднелись и отрезанные человеческие члены, тсвана производили достаточно жуткое впечатление. Но всё-таки…

… просто банда.

Выстрелы загрохотали неожиданно, и с такого расстояния мужики не промахивались. Стреляли едва ли не в упор, не дальше двадцати-тридцати саженей, и успели сделать по три-четыре выстрела, прежде чем тсвана среагировали на избиение.

– А-а! – набежал на Устина здоровенный кафр с выпученными глазами, стреляя от бедра…

… и разумеется, промахиваясь. Судорожное передёргивание затвора…

Выстрел… гигант будто сломался, сложившись пополам. Спрятавшись за ствол железного дерева, мужик передёрнул затвор и выкатился с другой стороны, припав на колено. Приклад к плечу…

.. выстрел в спину убегающему врагу. Один, второй… кончились.

– Контроль! – заорал Серафим, – Семён, Ваньша – действуйте, потом догоните! Остальные… за мной!

Убегающих преследовали неспешно, как бушмены антилоп. Только што брали не выносливостью, а знанием местности и картами! Зря они, што ли, учения проводят и…

… меняют рельеф!

Ежели с пониманием, то копать и таскать нужно не много, а там, где нужно! Завалить десяток деревьев ежом, обрубить да заострить сучья… и пройдёшь не враз, если вообще пройдёшь. Углубить берег или напротив – засадить его погуще, и…