Дискотека. Книга 2 [СИ]

В школу она ушла рано, даже раньше, чем надо, ей хотелось пройти одной, теми же улицами, где еще вчера она шла — совсем другая.

Сумка висела на плече, оттягивая его книгами, юбка шуршала об колготки на коленях, и ветерок лапал кожу в вороте светлой рубашки. Ленка вытянула руку, так же, как вчера, ведя пальцем по шершавым штакетинам длинного забора. С другой стороны рвалась на проволочной линейке маленькая черная собачка, хрипела, исходя лаем. Не допрыгивала, злясь. Под косматыми лапами мялись синие барвинки с пятаками сочных листьев и Ленка убрала палец, чтоб не дразнить песика. Помахала ему:

— Пока, Черныш!

И ушла дальше, продолжая внимательно слушать свое новое тело, его шаги и то, как ноет живот, неприятно, но вполне терпимо отдаваясь при каждом шаге.

За стадионом маячила школа, пора было думать об уроках и временно выбросить другое из головы, но Ленка еще спохватилась, вот же блин и блин, Пашка сегодня вечером прискачет и, конечно, начнет уговаривать ее на секс. Надо ему отказать, чтоб не обиделся, она никак сегодня не готова, и хорошо бы вообще пару дней не появлялся. Ну ладно, решила Ленка, стуча каблуками по дырчатым плитам железного мостика, под никлыми метелками тростника, придумаю что-то вечером, совру там, насчет много дел дома, такое…

А потом наступит лето, и да, она готова провести его с Пашкой, как он говорил, объездят все пляжи, и это так здорово, ехать в кабине, на бугристом сиденье, разглядывать за окном зеленые и рыжие обочины…Впереди покажется яркая синева, и они будут совсем вместе, двое, и Ленку отпустит внутри это проклятое напряжение, когда всем вокруг она чего-то должна…А еще полгода мучений, связанных с Панчем, и четыре месяца изматывающего ожидания непонятно чего. Теперь рядом будет Пашка с его внимательным взглядом и милой улыбкой. Секса Ленке совершенно не хочется, наверное, еще просто рано, надо привыкнуть. Но Пашка сильнее ее, и если рядом, то ей станет…

На углу, уже перед самым внутренним двором, по которому носились ранние первоклашки, она остановилась, пытаясь подобрать мысленные слова. Как ей станет? Наверное, защищенно. Как будто он старший брат. Не такой, с которым дерутся, и бегут жаловаться родителям, а настоящий, который всегда рядом и защитит, позаботится. Если для этого надо будет с ним спать, с Пашкой, ну ладно. Только чтоб не заразиться, и не залететь.

Заходя в гулкий холл, где шестиугольные зеркала на длинной стене провожали ее отражениями светлой копны волос, она вспомнила, как в восьмом в школу приехала большая врачебная комиссия, доктора заняли три кабинета и актовый зал, и всех с уроков вызывали по фамилиям, забирали по десять человек, и вели через пустые коридоры. На перемене маленький Колька Бабенко, торопясь и всхлипывая от возбуждения, повторял, вытирая рукой мокрые губы:

— А к девкам геникола приехал, пацаны сказали, проверять их будут, кто целка, а кто нет! Врач такой. Специальный!

— Хыто? — удивился толстый Макарченко, тесня Кольку в угол и растирая большой лапой серые волосы на колькиной макушке, — а ну повтори хыто хыто приехал?

— Пусти, — пищал Колька и, вывертываясь, повторял, — геникола, ну врач такой!

— Гинеколог, балда с ушами, — поправил его тогда Макарченко, у которого не было отца, а мама работала лаборанткой на станции переливания крови.

Девочек вызвали, с урока химии, вывели стайкой в пустой коридор, они шли следом за школьной медсестрой, шаги прыгали от стены к стене, и вдруг вместо одинаковых послушных шагов рванулся частый дробный топот. Все остановились, наталкиваясь друг на друга. И смотрели, как по коридору в сторону спортзала убегают Танька Калмыкина и Наташка Шибик.

— Господи, — утомленно сказала медсестра, качнув крутыми кудрями, блестящими лаком, — вот уже дуры, вот дуры.

Рыбка и Семачки стояли на лестнице, у высокого зеркала, очень популярного среди старшеклассниц. Семки внимательно рассматривала свою скулу, трогая пальцем красное пятнышко прыщика, а Оля, прислонясь задницей к батарее, холодно смотрела на Ленку сверху вниз.

— Привет, — Ленка стащила сумку, сунула на подоконник и встала рядом с Семачки, поправляя волосы.

— Какие люди в голивуди, — язвительно поздоровалась Оля, — куда уж нам с бедной Семачки, разве ж мы теперь нужны Ленке Малой, она нонеча не та что давеча…

— У тебя салицилка есть? — деловито спросила Викочка у Ленкиного отражения.

— В сумке, в кармане.

Викочка полезла в карман сумки и вернулась к зеркалу, усаживая поверх красного пятнышка белую точку мази из пузырька.

— Вот как весна, сразу лезет всякая дрянь. Нинка говорит, надо спать с парнями, ну пилиться, в общем. Тогда никаких прыщей не будет.

— Золотые слова, Семкисова, — грохнул за спинами язвительный голос русачки Элины Давыдовны, — а будет сразу пузо, коляска и декретный отпуск прямо из десятого класса.

Каштановый начес отразился рядом с Викочкиным красным лицом и уплыл дальше, в коридор.

— Пойдем, что ли, — скучно сказала Оля, — щас звонок уже.

— Черт, мне же еще пособия вешать! — Викочка сунула Ленке пузырек и убежала, стуча каблуками.