Дискуссия по вопросам советского языкознания

Признавая социальную основу ведущей в развитии языков, Н.Я. Марр останавливается главным образом на тех категориях речи, которые в наибольшей степени насыщены законченным смысловым содержанием. Буржуазному языкознанию, при его самодовлеющем формализме, такая установка работ чужда. Н.Я. Марр, вразрез с основным направлением буржуазной лингвистики, взял упор на эту сторону речевой культуры, на осмысленное использование наличных языковых средств. В результате он дал совершенно новое понимание языкового строя, до которого старая лингвистическая школа дойти не могла. Детально разбирая смысловую сторону слова (семантика), Н.Я. Марр видит, что слово содержит законченное лексическое содержание, общее значение которого уточняется в его единичном значении только в строе предложения. Н.Я. Марр считается с тем, что слово вне речи не возникало. Поэтому внимание его обращается не только на значимость слова, но и на значимость грамматической формы, которую оно получает в строе предложения. Отсюда интерес Н.Я. Марра обращается и к самому предложению. Отсюда же – постановка вопроса о взаимоотношении частей речи и членов предложения. Н.Я. Марр придает особое значение изучению синтаксического строя, которому буржуазная лингвистика не уделяет достаточного внимания.

В генетическом разрезе Н.Я. Марр относит образование частей речи к более поздним периодам. Он считает, что раньше предложение должно было разбиться на свои составные части для того, чтобы выступающие в предложении слова могли получить свои морфологические показатели, характеризующие позднее образуемые части речи. Н.Я. Марр прослеживает процесс образования частей речи и резюмирует высказанные ранее утверждения: «…Части предложения уже развитой мысли выделились в части речи, которые в свою очередь стали строиться идеологически как самостоятельные единицы с оформлением не только основной своей смысловой функции, уже закрепленной однозначностью, но и служебной в строе речи» («Яфетические языки», 1931 г.)[53].

Выводы Н.Я. Марра исходят из понимания языка как явления общественного порядка, следовательно, обусловленного сознательной трудовой деятельностью человека. Поэтому отражение реальной действительности в сознании человека кладется в основу исследовательского труда советского языковеда. В связи с этим, в резком противопоставлении буржуазному языковедению ставится Н.Я. Марром проблема об отношении языка к мышлению. В основу Марром берется высказывание классиков марксизма-ленинизма: «Люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с данной действительностью также свое мышление и продукты своего мышления». «Непосредственная действительность мысли, это – язык» (Маркс и Энгельс. Соч., т. IV, стр. 17 и 434). Данная установка проникает все работы Н.Я. Марра последнего десятилетия его жизни. По его словам, «отстранение лингвиста от суждения о мышлении, это – наследие европейской буржуазной лингвистики, как проклятие тяготеющее над всеми нашими предприятиями и по организации исследовательских и учебных дел, не только по языку. Старое учение об языке правильно отказывалось от мышления, как предмета его компетенции, ибо речь им изучалась без мышления. В нем существовали законы фонетики – звуковых явлений, но не было законов семантики – законов возникновения того или иного смысла, законов осмысления речи и затем частей ее, в том числе слов. Значения слов не получали никакого идеологического обоснования» («Язык и мышление», 1931 г.)[54].

Прекрасным подтверждением высказываниям Н.Я. Марра служат языки народов Советского Союза. Они объединяются общим для всех них социалистическим содержанием, продолжая в то же время развитие своей национальной формы. Последняя насыщается новым содержанием, что ведет к его противоречивому состоянию со старой языковой формой, получающей в зависимости от этого новое осмысление, или меняющей свою форму, или заменяемой другой. Установки на диалектическое единство языка и мышления, детально разрабатываемые Н.Я. Марром на основах материалистической философии, не только коренным образом расходятся со всеми построениями зарубежного языкового формализма, но и опрокидывают их ложно-исторические и идеалистические концепции. Если оторвать язык от мышления и считать мышление особой областью, стоящей вне языковедных исследований, то само собою разумеется, что за языковедением остается одна только формальная сторона. Против такого узко взятого формализма, которым проникнута вся буржуазная школа, Н.Я. Марр решительно возражает.

Изучение современных живых языков