Дитя Афины

Замечание было столь незначительным, произнесенным с такой легкостью и безразличием, что целую секунду Персей не замечал ловушки. Хмель моментально исчез из взгляда Полидекта, и он широко ухмыльнулся, обнажив желтеющие зубы.

– Есть один подарок, который ты можешь мне преподнести, – сказал он.

Слова были сказаны. Тосты произнесены, и завеса надвигающейся гибели опустилась на Персея, столь же осязаемая и тяжелая, словно плащ на плечах. Голова горгоны Медузы должна будет стать свадебным подарком Персея. Голова тысячелетнего существа, убившего тысячи невинных людей.

Сердце Персея бешено колотилось при мысли о ловушке, в которую он сам себя загнал. Он должен уехать, как только подготовит корабль. И в день его возвращения мать выйдет замуж за Полидекта. Так обещал царь. Вот только никто никогда не возвращался от Медузы, и царь-тиран прекрасно это знал. Он замыслил вот так запросто избавиться от нежеланного пасынка. Однако Персей, пусть и наивно, вынашивал собственный план. Он добудет голову горгоны, как просил Полидект, а затем обратит свадебный подарок против царя и освободит Сериф от его гнусного владычества.

Глава двадцатая

Персей готовился к отплытию, но на сердце у него было тяжело из-за нависшей над ним неминуемой угрозы. В его голове же, наоборот, – легко и пусто от вина, которое он пил, чтобы избежать мыслей о своей участи.

– Возьмешь мою лодку, – сказал Диктис. – Она маленькая, но прочная. Лучше нее в этой части острова не найдешь. Но еще нужно подыскать команду. Шести человек должно хватить. И выбирай с умом. На суше редко встречаются люди с таким характером, как у тех, кто переживает одну бурю за другой.

Названый отец говорил решительно и властно, а не с досадой, хоть и имел на то полное право. Однако Персей все равно еще глубже окунулся в чувство вины, запас которого казался бесконечным. От матери не было ни весточки, и каждый час без новостей только умножал вину и страх. Персей молча кивнул в ответ на указания Диктиса, соображая медленно из-за выпитого накануне вина.

Вдруг он понял, что так и не ответил Диктису.

– Я не могу взять твою лодку. Она вас кормит. Она тебе нужна. Без нее ты не сможешь ловить рыбу.

– Правда? Что-то я об этом не подумал! – Диктис улыбнулся с добродушием, на которое Персей не смог ответить взаимностью. – Все в порядке. Пока нам всего хватает. А если кормить на два рта меньше, то наши запасы можно растянуть на вдвое больший срок. Скорее даже вчетверо, учитывая, сколько ты ешь.

Он ухмылялся, и на этот раз Персей позволил себе слабую улыбку, хотя бы ради Диктиса.

– Очень благородно с твоей стороны предлагать такое, но я не могу ее принять, – сказал он, тут же снова становясь серьезным. – Она нужна тебе. Путешествие будет долгим. А если я не смогу… Если я не… – Персей проглотил комок, вставший в горле. – Возможно, что я… ты знаешь… – Ну и герой, усмехнулся он про себя. Такой герой, что от одной мысли о смерти весь вспотел. Персей расправил плечи и выпрямился. – Это путешествие может занять много лет, – сказал он. – Я не могу допустить, чтобы все это время ты жил, не имея возможности обеспечить себя.

– Ну, тогда, наверное, буду строить лодки, – ответил Диктис. – Эти руки еще достаточно сильны. Я не такой дряхлый, как мой брат. – Он положил руку Персею на плечо и серьезно продолжил: – Не беспокойся обо мне, Персей. В свое время мы с Клименой перенесли достаточно бурь.

Не имея другого выбора, Персей согласился на его предложение.

Но на этом щедрость Диктиса не закончилась. Климена настояла на том, чтобы снабдить Персея и его людей сушеной рыбой, фруктами и зерном – запасами, какие они только смогли достать, подняв на уши всю деревню – пока не убедилась, что трюмы их небольшого судна заполнены доверху.

– В открытом море еды много не бывает, – сказала она, глядя на него с той же материнской нежностью, что и всегда. – Знаю, что этого мало, но у нас есть кое-что еще; немного золота и серебра, которые ты сможешь обменять, если понадобится.

Персей покачал головой.

– Я больше не могу ничего у вас взять, – сказал он, запихивая монеты обратно в руки Климене. Ее глаза мягко светились.

– Персей, мы отдали бы тебе все, что у нас есть, и этого все равно бы не хватило отплатить за те годы, которые ты подарил мне, позволяя заботиться, как о моем собственном ребенке. Твой отец чувствует то же самое. Ты это знаешь.

Комок в горле, который за последние несколько дней почти не исчезал, еще сильнее набух, мешая дышать и заставив подступить к глазам обжигающие слезы. И все же Персей отказался от этих подарков.

Ему потребовалось всего несколько дней, чтобы найти себе команду. Пусть и полные энтузиазма, но они были моложе, чем ему бы хотелось.

– Это неудивительно, – сказал он Диктису по дороге к гавани в утро, когда было назначено отплытие. – У тех, кто постарше, либо есть дети и жены, которых они не хотят оставить вдовами, либо просто достаточно ума, чтобы понимать – ничего хорошего из этого не выйдет.