Дитя Афины

– Не теряй веры! – Климена обняла его, не сбавляя шаг. – Помни: неважно, считаем мы тебя своей семьей или нет, ты сын Зевса. На твоей стороне боги.

– Было бы неплохо получить этому подтверждение, – проворчал он.

К тому времени новости о походе Персея распространились по всему Серифу, так что он не удивился, услышав о толпе, собравшейся в порту. Это будет горько-сладкое прощание, подумал он. Тот краткий миг перед началом приключения, когда он сможет купаться в лучах славы, как настоящий герой. Стоит насладиться этим, подумал Персей. Или хотя бы притвориться.

До Персея дошли слухи о проводах, и все же он не был готов увидеть то, что ожидало его за поворотом к гавани.

– Не может же быть, чтобы это все было из-за меня, правда? – Вместо волнения и трепета в животе, которые он чувствовал с самого утра, пришло смущение. Толпа оказалась такой большой, будто все собрались на праздник богов; казалось, у воды столпился весь остров. Стоявшие позади вытягивали шеи, вставали на цыпочки и сажали детей на плечи, чтобы им было лучше видно, а вниз с холмов спешило еще больше людей.

– Дайте пройти. – Персей подвинул в сторону человека на краю толпы. – Мне нужно добраться до судна.

Ротозей быстро повернул к нему голову, но тут же снова отвернулся и начал высматривать место, откуда было лучше видно море и лодку. Персей подергал подбородком из стороны в сторону, и в его голове будто что-то щелкнуло. – Ты меня слышал? Мне надо пройти. Это мое судно. Моя команда. Я тороплюсь! – Персею понадобилась всего минута, чтобы понять, что причиной странного волнения явился не он. – Мне надоело просить! – сказал Персей и заработал локтями, проталкиваясь через толпу.

Только протиснувшись в центр и обнаружив, что передняя половина зевак упала на колени, он понял причину ажиотажа.

– Наконец ты пришел, брат.

Лазурное небо тускнело в сравнении с ее сиянием. Облаченная в серые одежды, но сверкавшая ярче Гелиоса, она подошла к нему по берегу, не оставляя ни следа на песке.

– Освободите место. Освободите место для моего брата, – повторила она, и Персею показалось, как в один миг тяжесть на его плечах и уменьшилась, и удвоилась.

– Афина Паллада? – Имя прозвучало как вопрос, ведь он не понимал, как могло случиться, что богиня мудрости, неистовая воительница и покровительница величайших героев, оказалась на берегу Серифа и обращалась к нему как к родственнику.

Ее глаза сверкнули. Персей тут же упал на колени.

– Персей. – Она протянула к нему руку и заставила подняться. Ее прикосновение было легким, как воздух, но за ним скрывалась сила олимпийской богини. – Нам пора идти. Твоя команда тебя ждет, – чуть насмешливо улыбнувшись, она кивнула в сторону океана.

Персей и раньше видел большие корабли. Меньше недели назад он стоял в гавани Полидекта, над ним проплывали белые облака, а он разглядывал царский флот, наполовину восхищенно, наполовину воинственно. Тогда Персей думал о Диктисе. Каким крошечным и ничтожным по сравнению с этим выглядело его собственное судно. Но корабль, на который он смотрел сейчас, был поистине великолепен.

Если Персей когда-нибудь вернется из путешествия, то подарит его Диктису в благодарность за годы, которые тот заменял ему отца. Этот корабль. И с щедрым даром, достойным героя, – он вручит и команду, которая навсегда останется у руля для его любимого названого отца. Под высокими мачтами корабля воины, облаченные в доспехи, держались за весла и ходили по палубам, небрежно перетаскивая на плечах бочки и канаты. Не пять-шесть людей, которых он собрал, а два десятка воинов. Сильные и свирепые, как звери. Персей побледнел. На Серифе он, сын Зевса, с легкостью принимал свою силу как должное. С восьми лет он был равен по силе любому мужчине, с каким бы ни столкнулся. Впервые его происхождение ждала серьезная проверка.

– Пора подниматься на борт… – Слова Афины вырвали его из размышлений. – Ведь время не ждет, правильно я понимаю?

Он кивнул, еще на мгновение задержав взгляд на корабле. Ветер немного усилился, отчего паруса натянулись и затрепетали. Персей обернулся к собравшимся на берегу, пробегая взглядом по множеству лиц, повернувшихся к Афине в неверии и благоговении. Его сестра. Он заметил поднятую руку Диктиса в толпе. Сердце замерло в груди Персея. Вот образ, который он сохранит в памяти, из которого будет черпать силы и ради которого вернется обратно. Улыбаясь, он встретился глазами с приемным отцом и уверенно кивнул.

– Ради матери, – одними губами произнес Диктис.

– Ради матери, – сказал Персей.

Глава двадцать первая