Дитя чудовища

Золотистая шерсть встала дыбом, а пальцы рук превратились в копыта. Все мышцы увеличились в несколько раз, и Иодзэн обернулся диким кабаном.

Превращения настолько меня потрясли, что в голове не осталось мыслей. Толпу же происходящее лишь забавляло: видимо, подобное было здесь в порядке вещей. И будто судья на чемпионате по сумо, вся площадь в едином порыве выкрикнула: «Начали!»

Два зверя опустились на четвереньки, устремились навстречу друг другу и столкнулись лбами. От силы удара задрожала земля, бутылки на прилавках зазвенели.

Две громадины сошлись вновь. Брусчатка под ногами заходила ходуном. Дружно подпрыгнули подвязанные к перекладинам сушёные скаты.

После третьего столкновения оба противника пошатнулись, но тут же оправились и сцепились опять. Словно настоящие борцы сумо, они старались не уступить сопернику ни пяди земли. Поначалу инициатива была на стороне Иодзэна, он чуть не вытолкнул Куматэцу с площади, но медведь устоял, а когда ему наконец удалось восстановить равновесие, сам начал оттеснять кабана.

— Нн… нхо-о-о!

Морда Иодзэна вспотела и пошла морщинами от напряжения. Куматэцу уже успел уверовать в собственную победу — он ухмыльнулся и поднажал с новой силой.

— Уоа-а-а!

Задние ноги Иодзэна, которыми он упирался в землю, заскользили. Куматэцу начал оттеснять его, перенапрягая вздувшиеся мышцы лап. Кабану в последний момент удалось затормозить у магазина на самом краю площади, лицо его было исполнено боли.

В толпе послышались горестные вздохи:

— Иодзэна давят!

— Да уж, понятно, кто победит.

Куматэцу обливался по́том, но ослаблять натиск и не думал.

Иодзэн скорчился и закрыл глаза. Он крепился из последних сил.

И тогда…

— Держись, Иодзэн! — вдруг закричала девочка, сидевшая на плечах отца.

А затем начали скандировать и остальные монстры:

— Иодзэн!.. Иодзэн!..

Беспокойство постепенно оставило толпу, зрители болели всё громче, а затем и вовсе начали вскидывать кулаки и кричать хором:

— Иодзэн! Иодзэн! Иодзэн!

Куда ни глянь — каждый поддерживал кабана.

— Никто… никто не болеет за него… — я внезапно понял, как к Куматэцу относятся в этом городе. — Он абсолютно одинок…

От поддержки у Иодзэна словно открылось второе дыхание, он распахнул глаза и сделал шаг вперёд, выжимая из себя остатки сил. Он давил медленно, но верно. С каждым его движением толпа кричала всё громче.

— Н… нхо-о-о?!

На лице Куматэцу читалось недоумение: такой поворот событий казался ему невероятным. Медведя постепенно оттесняли назад, к Иодзэну же продолжали прибывать силы. Наконец, когда кабан дотолкал противника до центра площади, он вдруг резко отшвырнул Куматэцу назад.

— Угх!

Медведь упал на каменную мостовую, подняв облако пыли, и его тело приняло прежний облик.

Площадь наполнилась ликованием и аплодисментами.

— Ура!

— Молодец, Иодзэн!

Иодзэн тоже вернулся к изначальному виду, поднялся на ноги и принялся отдуваться.

А вот Куматэцу встать пока не мог. Он тяжело дышал и, нащупав меч, повернул его к себе.

— Всё ещё хочешь сражаться?

— Я не остановлюсь, пока не выиграю!

Куматэцу несколькими небрежными движениями отвязал меч и упёр его в землю.

— Прекрати, — холодно отрезал уже успевший отдышаться Иодзэн.

Куматэцу наконец поднялся на ноги при помощи меча.

— Ещё чего! Я не закончил!

Медведь двинулся вперёд, опираясь на меч, будто на трость. Через несколько шагов наклонился — всем показалось, что он вот-вот упадёт, — но внезапно Куматэцу перешёл на бег и, не сбавляя темпа, размахнулся зачехлённым клинком.

Иодзэн мгновенно отвязал меч вместе с ножнами и отразил удар. Клинки завибрировали. Куматэцу атаковал с такой силой, что Иодзэн не смог удержать оружие, выронил его и отшатнулся. Медведь размахнулся вновь, и на этот раз кабану для защиты пришлось выставить перед собой руки.

Меч Куматэцу вновь задрожал, но Иодзэн смог извернуться так, что удар получился скользящим.

— Фхх… фхх…

От изнеможения Куматэцу едва держался на ногах, но вновь перехватил меч. Иодзэн подобрал свой и тоже принял стойку. На площади продолжали раздаваться возгласы в поддержку кабана. Однако противники стояли совершенно неподвижно и лишь сверлили друг друга взглядами.

Первым двинулся медведь, и в следующую секунду ножны вновь скрестились.

Я видел, как Куматэцу из последних сил продолжал сражаться, хотя все болели за Иодзэна.

Противостояние закончилось быстро — Иодзэн с лёгкостью одержал верх. Меч ударился о щёку Куматэцу и сбил на землю капли пота.

— Вали его, папа! — радостно голосил Дзиромару.

Я продолжал молча глядеть на медведя.

Он пропустил ещё один удар и пошатнулся. Пусть били его только ножнами, но на теле один за другим проступали синяки.

— Эх!.. — бросил Татара и закрыл глаза рукой.

— Куматэцу!.. — шептал бледный как смерть Хякусюбо.

Я скрипел зубами и смотрел.

Куматэцу пропустил апперкот. Толпа уже предчувствовала победу кабана и шумела как никогда громко.

Я наблюдал за битвой и чувствовал, как начинаю трястись от необъяснимого гнева. Я больше не мог терпеть. Я больше не мог молчать.

— Не сдавайся!!! — закричал я что было сил.

Куматэцу услышал мой голос сквозь весь этот шум, он не верил своим ушам!