Дю Геклен

Более того, предпочтения могли меняться в зависимости от военных удач претендентов и интересов каждого. В случае с Дю Гюкленами вся семья изначально была на стороне Карла де Блуа. Так произошло с Пьером Дю Гекленом, главой старшей ветви рода, который, тем не менее, перешел на сторону Монфора после смерти Карла де Блуа. Младшая ветвь также поддерживала дело де Блуа. Почему так произошло? Потому что они разделяли общие чувства дворянства живущего вокруг Ренна, для которых Жан де Монфор был малоизвестен, в то время как королевское родство Карла обеспечивало ему большой престиж. Также имели значение связи с Нормандией, которая была частью королевских владений и откуда происходила мать Дю Геклена: она была дочерью Фулька Малемана из нормандского рода Саси. В том, что Дю Геклены поддержали Карла де Блуа, не было благородных мотивов, а скорее соответствие преобладающим настроениям их социальной среды и региона.

Бертран Дю Геклен, которому тогда было двадцать лет, жил между своим отцом Робертом и дядьями, Бертраном из Ренна и Оливье. Все трое были за Карла де Блуа; Бертран тоже встал на сторону Карла, поскольку такова была позиция семьи. Он всегда будет оставаться верным этой ориентации. Фактически, он сделал делом своей чести и упрямства защиту партии Блуа, а значит, и короля, не сомневаясь в законности своей борьбы. Несомненно, он видел в этом деле лишь возможность повоевать, неважно, на чьей стороне. Но приняв на себя обязательства, он продолжал их выполнять из упрямой преданности. Именно это сделало его ценным в глазах предводителей его лагеря, которые были полностью уверены в его преданности, потому что Бертран никогда не задавал себе вопросов. Его мысли не выходили за рамки необходимости немедленных действий.

Глава III. Война и партизанская война: "Черный пес из Броселианда" (1341–1353)

Вхождение Бертрана Дю Геклена в историю было медленным и запоздалым. В 1341 году он был всего лишь мелким оруженосцем лет двадцати, известным в регионе Ренна своими навыками фехтования. Двенадцать лет спустя ни одна хроника еще не упоминала о нем. Его бедность, а также его методы борьбы объясняют эту длительную безвестность. Более десяти лет Дю Геклен оставался командиром небольшого отряда, который вел партизанскую войну, как дикарь, в лесах региона Ренна, своего рода Робин Гуд, преследующий небольшие английские отряды. Если его имя и появляется периодически, то тут, то там, то не в связи ни с одной из важных военных операций.

Успехи англичан во Франции (1345–1350)

Это время было в основном благоприятным для Плантагенетов и Монфоров. Во Франции, где боевые действия возобновились только в 1345 году, стычки продолжались в Гиени. В 1346 году английским королем была одержана громкая победа при Креси, за которой в 1347 году последовало взятие Кале. Филипп VI был разбит, унижен, опозорен, о чем ему сурово сообщили представители сословий королевства, собравшиеся в Генеральных штатах:

Вы отправились на войну с честью, ценой больших затрат и расходов. Вы вели себя на войне с позором и вернулись обратно с мерзостью поражения. Вы всегда заключали перемирия, хотя враги находились в вашем королевстве. […] Таким поведением вы обесчестили себя!

Затем последовала самая страшная эпидемия в Европе с начала Средневековья — Черная смерть, которая распространилась со Средиземноморского побережья в конце 1347 года и пересекла всю Западную Европу в 1348 и 1349 годах, уничтожив, вероятно, треть населения. Войну затмила болезнь, которая была в сто раз более смертоносной и поразила население, уже ослабленное кризисами экономии. С 1315 года климатические катастрофы участились, вызывая нехватку продовольствия и голод. Особенно драматичным было десятилетие 1340–1350 годов: очень суровая зима в 1342–1343 годах; три гнилых лета в 1346, 1347, 1349 годах, последствия которых ощущались даже в Корнуолле. Чума поражала разные регионы очень неравномерно. В Бретани в силу прерывистости письменных источников долгое время считалось, что эпидемия прошла относительно благополучно. Однако есть многочисленные свидетельства того, что все было очень серьезно. Так, анонимный францисканец, написавший житие своего духовника Жана Дискальсе в Кемпере, писал, что "в каждом доме и во всем городе была такая большая смертность, что живые едва могли хоронить мертвых". Эпидемия, получившая название "бубон" из-за огромных нарывов, которые появлялись у заболевших, также стала причиной смерти Жана Дискальсе, который посвятил себя служению больным.