Дюна

— И давно он в таком состоянии? — спросила Чени. Высвободив свою руку из ладони Джессики, она прошла в комнату.

— Три недели, — ответила Джессика, — и почти неделю я пыталась оживить его. Тут были и встречи, и споры… и расследование. Потом я послала за тобой. Фидайкины повинуются моим приказаниям, иначе мне не удалось бы отсрочить по… — она замолкла и лизнула губы языком, — Чени подошла к Полу.

Она застыла над ним: лицо его обрамляла мягкая юношеская бородка, высокий лоб, мужественный нос, сомкнутые глаза… мирное лицо, скованное жестким покоем.

— А питание он принимает? — спросила Чени.

— Потребности его плоти столь невелики, что в пище не было необходимости, — ответила Джессика.

— Многие ли знают о том, что произошло? — спросила Чени.

— Лишь его ближайшие советники, некоторые из предводителей, фидайкины и, конечно, тот, кто дал ему яд.

— А кто это, есть ли хоть намек?

— Нет, мы не хотели расследования, — ответила Джессика.

— А что говорят фидайкины? — спросила Чени.

— Они верят, что Пол находится в священном трансе, копит святость к заключительным битвам. Я поощряла именно эту точку зрения.

Чени опустилась на колени возле матраса, склонилась к лицу Пола. Она сразу ощутила слабый запах… но это была специя… вездесущая специя, пропитавшая все, к чему прикасаются руки фримена.

— Вы оба не рождены как мы, среди специи, — проговорила Чени. — Не могло ли случиться, что тело его восстало против ее избытка… Ты его проверяла?

— Аллергических реакций нет, — ответила Джессика.

От внезапно нахлынувшей усталости она закрыла глаза, только чтобы не видеть… «И сколько же я не спала! — подумала она. — Неужели так много?»

— Когда ты преобразуешь Воду Жизни, — сказала Чени, — ты делаешь это, углубляясь сознанием внутрь себя. Его кровь ты проверила этим способом?

— Обычная кровь фримена, — ответила Джессика, — полностью приспособленного к здешним условиям и пище.

Сев на пятки, Чени внимательно вглядывалась в лицо Пола, мыслью подавив в себе страх. Этому умению она научилась, наблюдая за Преподобными. Время можно было заставить служить разуму. Только для этого была нужна предельная концентрация мысли.

Наконец она спросила:

— Делатель здесь есть?

— Несколько, — с тенью усталости в голосе ответила Джессика. — В такие дни без них не обойдешься. Каждую победу приходится благословлять, каждый обряд перед набегом…

— Но Пол-Муад'Диб уклонялся всегда от этих обрядов.

Джессика кивнула, припоминая двойственное отношение сына к получаемому из специи наркотику и ощущению видения будущего, которое он порождал.

— Откуда ты знаешь это? — спросила Джессика.

— Так говорят.

— Слишком уж многое говорят, — с горечью сказала Джессика.

— Пусть мне принесут сырую воду делателя, — сказала Чени.

Услышав повелительную интонацию в тоне молодой женщины, Джессика замерла на мгновение, но, заметив ее предельную углубленность, ответила:

— Сию минуту. — И скользнула за занавеси позвать водоноса.

Чени сидела, глядя на Пола. «Если бы только он сделал именно это, — думала она. — На подобное он мог решиться».

Джессика опустилась на колени рядом с Чени с простым походным кувшином. Резкий запах яда ударил молодой женщине в ноздри. Обмакнув в жидкость палец, она поднесла его к носу лежащего.

Кожа на переносице дернулась. Он медленно шевельнул ноздрями.

Джессика охнула.

Влажным пальцем Чени прикоснулась к верхней губе Пола.

Раздался долгий дрожащий вдох.

— Что это? — спросила Джессика.

— Тихо, — ответила Чени, — а теперь надо преобразовать для него немного священной воды. Быстро!

Не спрашивая более, чувствуя в словах Чени глубокий смысл, Джессика подняла кувшин ко рту и пригубила.

Глаза Пола открылись. Он поглядел на Чени.

— Ей нет нужды преобразовывать воду, — ровным слабым голосом произнес он.

Ощутив вкус этой жидкости языком, Джессика почувствовала, как заторопилось тело, почти автоматически преобразуя яд.

Как всегда во время обряда с легкой приподнятостью она почувствовала излучение жизни от Пола… там, в глубине ее восприятия.

И тут она все поняла.

— Ты выпил священной воды! — выдохнула она.

— Одну только каплю, — ответил Пол, — маленькую…

— Как ты мог решиться на такую глупость? — возмутилась Джессика.

— Он твой сын, — ответила Чени. Джессика яростно поглядела на нее.

Редкая гостья, теплая понимающая улыбка тронула губы Пола.

— Послушай мою любимую, — сказал он, — послушай ее, мать. Она знает.

— Он обязан уметь все, что могут сделать другие, — сказала Чени.

— Когда эта капля оказалась у меня во рту, когда я ощутил ее вкус и запах, все, что она творила со мной, — только тогда я по-настоящему понял, что произошло с тобой.

— Прокторы твоих Бинэ Гессерит твердят о Квизац Хадераче, но они даже представить себе не могут, в скольких местах я побывал. За несколько минут я… — он умолк, нахмурясь, поглядел на Чени. — А ты что здесь делаешь, Чени? Ты же должна быть… Почему ты здесь?

Он попытался приподняться, опершись на локти. Чени ласково удержала его.

— Пожалуйста, мой Усул, — сказала она.

— Я чувствую себя таким слабым, — сказал он. Взгляд его метнулся по комнате. — И давно я здесь?